class="p1">Над толпой вырос нелепый шлем-переросток мэра. Он, покачиваясь, двигался по площади, а гильдийцы маршировали рядом. Каждый держал высокий флагшток, и синие флаги развевались на ветру.
– Пятьдесят две минуты. – Мэр посмотрел на часы. – Ровно пятьдесят две минуты. Ой! Пятьдесят одна! Леди и джентльмены Эдема, я буду краток, потому что мы и так уже отстаём от графика на одну минуту. Похоже, это долгожданное прекрасное утро наконец наступило, и как чудесно, что все мы здесь собрались, и так далее, и тому подобное. В заключение приглашаю вас последовать за мной к Эдемскому дереву, чтобы отпраздновать День флембы – день благодарения и воздаяния.
С этими словами мэр снова двинулся вперёд, а за ним поплелась процессия причудливо одетых жителей деревни.
– А ну быстрее! – рявкнул мэр, и процессия ускорила шаг.
Прежде чем Дев успел сказать Санторо ещё хоть слово, мать подтолкнула его в толпу. Людской поток понёс мальчика, как корабль – волны. Они двинулись от рыночной площади к склону горы, и вскоре каменные здания Среднего Эдема сменили подпирающие небо деревья Старого леса.
Всё было тщательно подготовлено, чтобы усладить взор мэра. Путь был очищен от веток, некоторые кусты подстригли в форме различных животных, а вдоль тропинки по всему маршруту симметрично разложили большие, покрытые мхом камни и валуны.
– Какой же удивительно красивой деревней мы благословлены, – театрально вздохнул мэр. Из процессии послышался беспорядочный гам рожков и труб. – И какая богатая природа нас окружает.
Когда процессия приблизилась к рисовым полям, подъём стал значительно круче. Дорога здесь была грязной и скользкой. Мэр Фршмель забрался на спину Бастора, чтобы не промочить ноги. Остальные члены Гильдии сгрудились, чтобы помочь поднять тележку Арнольда с вафлями и при этом не увязнуть в грязи. Арнольд паниковал, кричал и метался вокруг, готовый поймать любую каплю сливок, что решит сорваться с десерта.
Небольшая группа фермеров, стоящих по колено в воде на рисовом поле, с изумлением подняла на них глаза.
– Мы не можем застелить этот кусок дороги ковром? – недовольно спросил мэр, ударив Бастора пятками по рёбрам. – Мои мэрские одеяния все перепачкаются!
Дев остановился перевести дух. Он оглянулся на длинную вереницу людей позади, тянущуюся назад через Старый лес и ещё дальше, к рыночной площади. Затем он посмотрел в сторону свалки, где лежал его огромный робот-медведь. Или, по крайней мере, он надеялся, что это всё ещё так. Возможно, он пришёл в себя и убежал. Или кто-то его обнаружил, например Перси. Возможно, мусорщик прямо сейчас разбирал его на металлолом.
Дев покрылся холодным потом под слоями плаща. Затем он с облегчением заметил Перси в процессии, далеко позади. Его лицо было сморщено, как локоть старухи. Рот сжался, словно кошачий зад. Рядом с ним шла Мина, её шлем был поглощён гигантской шляпкой гриба, под которой подпрыгивали синие хвостики. Лицо Мины озаряла широкая улыбка, и она размахивала флажком в забинтованной руке.
Дев поднял ладонь, чтобы помахать девочке, но мама схватила его руку и быстро опустила.
– Тебя не должно тут быть, ты забыл?
Они продолжали идти по грязной тропе, через загоны и кукурузные поля, вверх между скалистыми расщелинами. И вот наконец Дев, следом за всеми остальными, раздвинул ветви старых ив и вошёл в Тенистую лощину. Воздух здесь был свежее. В лощине росли удивительные растения, которых не найти больше нигде на горе: покрытые росой каплеросы, комковатые зелёные пожобо и гигантские оранжевые цветы химона. Дев с восхищением рассматривал светящиеся водоросли в прудах, голубых и зелёных светлячков, гнездящихся в дуплах деревьев. Мир вокруг, казалось, гудел от изобилия жизни.
– Ну, вот мы и на месте, – усмехнулась Вентилло, внезапно возникнув рядом с Девом. Она устало плюхнулась на траву и подняла глаза к небу. – А теперь тихонько подождём.
Где-то вдалеке послышалось гудение. Оно раздавалось с другой стороны горы, из-за Стены, из неизвестности и сумрака окружающего их острова. Гул становился всё громче и громче. Вдруг что-то прострекотало мимо уха Дева. Потом ещё раз. И тут всё вокруг заполонил настолько громкий шум, что было впору затыкать уши. Дев поднял глаза и увидел рой – нет, настоящую волну! – насекомых, заслонивших небо.
Пухлых и довольно милых насекомых.
– Флембожуки! – радостно воскликнул мальчик.
– Они, родимые, – вздохнула очарованная Вентилло и широко улыбнулась.
– В ЯБЛОЧКО! – крикнул мэр, потрясая кулаком одной руки и часами на другой. – Флембожуки со всего острова явились точно секунда в секунду!
Жители деревни захлопали в ладоши и радостно закричали, а потом побежали под потоком флембожуков вверх по склону. Выбравшись из тени деревьев, они оказались на больших, поросших травой ступенях.
Ещё несколько шагов…
И участники процессии увидели Эдемское дерево.
Оно росло на самой вершине горы и было настолько высоким, что Дев даже не мог разглядеть его верхушку. Ствол шириной не уступал деревенской улице. Его длинные узловатые ветки, покрытые огромными пучками ярко-зелёных листьев, которые шелестели на утреннем ветру, тянулись во все стороны. В эту густую листву и полетели флембожуки. Они садились на кору и толкались мохнатыми тельцами, чтобы отвоевать себе место. Устроившись, жуки начали впитывать флембу из дерева. Сияющая энергия наполняла их одного за другим, и вскоре всё Эдемское дерево засияло прекрасным голубым светом.
– Флемба, – задумчиво прошептал Дев, не отрывая взгляда от дерева.
– ФЛЕМБА! – грохнул мэр следом за ним. – Как было прежде, так и будет впредь. Каждый год флембожуки являются к Эдемскому дереву, чтобы пить его нектар. Напоминая нам всем, что…
– СМОТРИТЕ! ОНИ УМИРАЮТ! – вдруг раздался из толпы голос Перси.
Все ещё внимательнее уставились на дерево. Огни замерцали. Флембожуки начали один за другим гаснуть и отваливаться от ствола, безжизненно осыпаясь на землю. Само дерево, могучее и впечатляющее всего несколько секунд назад, теперь словно сжалось, пытаясь втянуть ветви внутрь ствола.
– Оно всё… гибнет!
Глава 20
Моё!
Прямо на глазах у Дева и его односельчан листья великого дерева стали коричневыми и скукожились. Налетевший ветер срывал их с веток и уносил в сторону моря. Ствол раскололся, кора потрескалась, а плотные слои мха сморщились, превращаясь в пыльную труху.
– Наше дерево… – ахнул мэр.
– Не только дерево! – Роза Плесневель указала на землю под их ногами.
Там, где всего несколько мгновений назад колосилась густая зелёная трава, теперь были пучки чего-то серого и ломкого. Каплеросы и пожобо стремительно увядали. Цветы химона
