– Ладно, дядя Пен, валяйте!
– После упомянутых мною событий призрак никем не оплакиваемого сэра Хораса Уайлдфера в черной мантии и маске дважды появлялся в апреле. До тех пор, насколько мы знаем, его никто не видел почти сотню лет.
– Но… – прервал адвокат.
– Но что, Эндрю?
– Ничего! Прошу прощения.
– Так называемый призрак видели Эстелл и миссис Тиффин в обстоятельствах, которые, как мне казалось, при наличии небольшой изобретательности можно легко объяснить. Но мне также казалось, что если кто-то решил изображать призрака, то я незамедлительно должен изобразить детектива. Как я собирался это сделать? У меня нет практических знаний в области полицейской работы. Информация, которой я располагаю, почерпнута из детективных романов, которые я поглощаю в неимоверном количестве.
– Слушайте, слушайте! – воскликнул Гэррет.
– Как мы все знаем, в детективных романах никогда не находят отпечатков пальцев. Но в реальной жизни все могло быть по-другому. Два столетия назад эта библиотека служила логовом и паутиной сэру Хорасу Уайлдферу. Он бродил по ней со своим свирепым нравом и обезображенным лицом. Каким образом его лицо стало обезображенным? Была ли это кожная болезнь типа экземы? Или более серьезное заболевание вроде сифилиса, так как судья, кажется, слыл старым развратником, испытывавшим пристрастие к молоденьким девушкам…
– Не надо, Пен! – взмолилась Дейдри.
– Или же это произошло, как намекает памфлет 1781 года, оттого, что кто-то из членов семьи угостил его ядом? Но ты права, Дейдри, это не имеет значения. Важным было то (по крайней мере, так я думал), что в один прекрасный день мнимый призрак мог посетить библиотеку и оставить вполне осязаемые следы. Воодушевленный этой идеей, я кое-чем обзавелся. Смотрите!
Пеннингтон стал извлекать из просторного ящика предмет за предметом, демонстрируя и называя каждый и возвращая их на место.
– Эта книга – научная работа об отпечатках пальцев. Эта бутылочка с аптечной этикеткой содержит «серый порошек», используемый для проявления таких отпечатков. Это кисточка для нанесения порошка. Это увеличительное стекло, о чем едва ли нужно упоминать. И наконец, резиновые перчатки, какими домохозяйки пользуются в кухне. Проводя мое расследование около месяца тому назад, я надел перчатки – вот так. – Пеннингтон сопроводил слова действием. Они должны натягиваться свободно, но, как видите, это не так. В перчатках, с порошком, кисточкой и лупой я начал обследовать комнату. Мне удалось собрать богатый урожай собственных отпечатков пальцев и отпечатков моей секретарши. Меня это не обескуражило – я продолжал работать в лучшем стиле доктора Торндайка[27]. Но найдя отпечатки Филлис и Фебы, я внезапно понял всю тщетность и абсурдность затеянной мною игры.
– Что ты имеешь в виду, Пен? – воскликнула Дейдри. – Конечно, библиотека – твоя комната, но все иногда заходят в нее. Чьи бы отпечатки ты ни нашел, что бы это доказывало?
– Ничего, дорогая. Это и было моим открытием. Мог ли я торжествовать, обнаружив отпечатки там, где они имели полное право присутствовать?
– И вам это не приходило в голову, пока… – резко начал Долиш.
– Нет-нет. Судьба человека, который постоянно мнит себя умным, плачевна. Моей единственной надеждой было застать призрака лично – в мантии и маске. Но до этого вечера призрак старался не появляться передо мной. А когда он появился… Давайте реконструируем сцену. В качестве очередного экспоната из ящика позвольте мне предъявить вам эту коробку с короткими патронами для «айвс-гранта» 22-го калибра. Я открываю коробку, не вынимая ее из ящика. Смотрите!
Послышалось тарахтение, когда Пеннингтон смахнул с блокнота в ящик шесть холостых патронов. Неуклюжими движениями затянутых в резиновые перчатки рук он зарядил револьвер шестью патронами с пулями, взятыми из коробки.
– Finito![28]– Пеннингтон Баркли защелкнул барабан. Теперь пистолет в таком состоянии, в каком, как я считал, он должен был находиться этим вечером. Мы положим его… нет, не в ящик. Дабы воссоздать драму, весьма болезненную в буквальном смысле слова, я положу его на этот край стола. Вообразите, что сейчас снова без нескольких минут десять. Я сидел в этом кресле возле стола, глядя на незанавешенное левое окно. Не согласится ли кто-нибудь занять это кресло. Может быть, вы, Эндрю?
– Благодарю вас, но в полной реконструкции нет надобности.
– Согласен. Тем более я не стану просить об этом Дейдри, чей безмятежный облик может ввести в заблуждение. Но может быть, мы попытаемся воссоздать другие обстоятельства, выключив свет?
– Нет! – Дейдри отпрянула от мистера Долиша. – Снаружи уже совсем темно. А ведь тогда еще не стемнело окончательно, не так ли?
– Безусловно. Я хорошо различал очертания предметов – вернее, мог различать, если бы уделял этому внимание. Но я думал о другом. А затем…
– По-моему, дядя Пен, – заметил Ник, – сейчас как раз один из тех моментов, когда вы обычно рассказывали мне истории о привидениях.
– Та же мысль, мой мальчик, пришла мне в голову. В те дни ты был шустрым мальчуганом, и я вижу, твой темперамент не изменился. Итак, я сидел там и размышлял. Направление моих мыслей не имеет значения. Признаюсь лишь, что я был удручен и подавлен…
– Ради бога, дядя Пен, не трогайте револьвер!
– Прошу прощения, Ник, движение было непроизвольным. Моя рука не коснулась револьвера. С вашего позволения, мы прикроем газетой и скроем от взоров безобразное орудие. Поглощенный своими мыслями, я ничего не видел и не слышал. Но подняв взгляд, я сразу очнулся. Что-то стояло в окне и смотрело на меня.
– И что же на вас смотрело? – осведомился мистер Долиш.
– Могу лишь сказать, что это была фигура в черной мантии и с черной маской или вуалью на лице, возможно, с прорезями для глаз, но я в этом не уверен.
– Что за фигура? Высокая или низкая? Толстая или худая?
– «Средняя» – единственное слово, которое приходит мне на ум. Пеннингтон Баркли пожал плечами. – Я испытывал высокомерное презрение к нашему визитеру. Я чувствовал… знал, что это не призрак, а человек. Но если я скажу, что не испытал страшного потрясения, то буду тем, кого Ник с присущей истинному янки образностью назвал бы закоренелым вралем. Но худшее было впереди. Я крикнул незваному гостю:. «Кто вы?» или «Что вам нужно?» точно не помню. И тогда я услышал звук автомобиля на подъездной аллее. Я понял, что Дейдри возвращается из Брокенхерста. Теперь я достиг той части истории, где могу быть точным. С правой стороны мантии у моего визитера, очевидно, имелось нечто вроде кармана. Он – или она, а может, и оно – сунул туда руку в перчатке и вытащил револьвер. Не спрашивайте меня, как я узнал, что это мой револьвер! Не спрашивайте, откуда я знаю о перчатке! Но, Бог мне судья, я был в этом уверен!
