Полдня собираюсь с мыслями и силами заодно. Снова и снова перекладываю бумаги в папке, которую подготовила для Павла Артова. Всё по порядку, чтобы не ошибиться, не запнуться, ни в коем случае не заставить Павла усомниться, что я нахожусь не на своём месте.
Вика, чёрт, да что с тобой? Мысленно ругаю себя за слабину перед боссом. Прошло пять дней, последствий никаких, а значит, теперь тем более нужно держаться и говорить уверенно.
После обеда хватаю подготовленную папку, ползу на восьмой этаж. Чего ждать? Быстрее начнём, быстрее закончим. А то ведь можно довести себя до состояния паники в ожидании встречи с Артовым.
– У себя? – показываю на дверь, спрашивая у Анфисы.
– У себя. Ждёт тебя. Спрашивал. Сегодня злой, – выдыхает, – что вообще несвойственно Павлу Артову. Такое ощущение, что они со старшим боссом местами поменялись. Марк Алексеевич женился и успокоился, а этот, – кивает на дверь, – словно его место занял.
Ого! Павел-душечка бывает злым?! Бросаю взгляд на подавленную Анфису, понимаю, что всё сказанное ею правда. Обычно улыбающаяся девушка сейчас нервно сглатывает, посматривая на дверь кабинета босса.
– Давно такой?
– Вторую неделю. После того как с Полиной расстался был, не в настроении, и только. Но в понедельник словно дьявол в него вселился. Казалось, испепелял гневными взглядами всех и каждого.
Упс! Прости, Анфиса, это всё я. В понедельник именно я «потрудилась», чтобы душечка озверел, превратившись в старшего брата. Три минуты разговора, а страдает вся компания.
Ладно, мне всё равно к нему идти. Неважно, в каком он настроении.
– Можно, Павел Алексеевич? – приоткрыв дверь, с опаской спрашиваю у Артова.
– Проходите, Виктория Дмитриевна.
Павел, занятый документами до моего прихода, откидывается на спинку кресла, отодвигая документы на край рабочего стола. Он приготовился меня слушать или жаждет усомниться в моих профессиональных способностях, обязательно на это указав?
– Присаживайтесь, – указывает на кресло, которое стоит напротив. – Что мы имеем?
– Имеем около шестидесяти резюме на рядовые должности. Было больше ста. Остальные отсеялись по причине несоответствия образования, квалификации или навыков, – протягиваю папку Артову, медленно толкаю по полированному столу ближе к боссу. – Из них нам нужно отобрать тридцать.
– А кандидаты на место начальника отдела? – смотрит в упор, не обращая никакого внимания на папку.
– Трое. Максимально нам подходят.
– Покажите.
Вторую папку кладу прямо перед ним, открывая сразу для просмотра. Даже не поднимаюсь, боюсь сократить расстояние между нами.
– Покажите, – настаивает, рассматривая карточки кандидатов. – И прокомментируйте, – указывает рукой на место рядом с собой.
Чёрт! Придётся находиться с ним на максимально близком расстоянии. Пока обхожу его стол, кажется, сердце пропускает пару ударов. Бросает резко в жар, и сразу окатывает холодом.
– Самым перспективным считаю этого, – указываю на фото привлекательного мужчины под сорок. – Образование, квалификация, навыки и последняя занимаемая должность увеличивают его шансы на получение места в «Арт и Ко». Из троих кандидатов он самый молодой, что позволяет надеяться на креативность и возможность применения новых и современных методов в работе.
– А вы его как выбирали? Исключительно по внешним данным? – А вот и первая шпилька, приготовленная для меня Павлом Артовым.
– Нет, Павел Алексеевич, – цежу сквозь зубы, – исключительно по профессиональным навыкам и квалификации. Мои личные симпатии не играют никакой роли.
– А, то есть симпатия всё-таки имеется? Я правильно понял? – разворачивается, впиваясь в меня взглядом. Павел сидит, а вот я перед ним стою, при этом чувствую себя некомфортно.
– Я работаю в этой компании три года и прекрасно помню о корпоративных правилах на запрет личных отношений между сотрудниками. Моя работа мне дорога. Нарушать правила считаю для себя непозволительным.
– Их уже нарушили. И нарушил именно тот, кто и придумал.
– Марк Алексеевич – босс. Никто из сотрудников не вправе обсуждать его поступки. К тому же все знают, что нарушение закончилось свадьбой, – хмыкаю, намекая Павлу, что в его случае возможна лишь короткая интрижка.
На такой серьёзный шаг, как брат, он никогда не решится. Павел плюс брак равно катастрофа всемирного масштаба. Я вообще не представляю, чтобы он кого-нибудь потащил в ЗАГС.
– Я тоже нарушил правила, – встаёт, теперь нависая надо мной с высоты своего роста. – И ты нарушила, – делаю шаг назад, он тут же подходит ближе, через секунду упираюсь спиной в стену.
Некуда бежать.
– Я сожалею об этом.
– В понедельник ты сказала, что сожалений не испытываешь? – приподнимает в удивлении тёмную бровь. Хорошо помнит наш разговор и, видимо, забудет не скоро.
– Прошло пять дней. Было время подумать и осознать свою ошибку. Больше такого не повторится. За себя ручаюсь, за вас ответить не могу, – нервно сглатываю, потому что Артов максимально близко, дышит мне в губы.
– А за меня и не нужно, – рычит, – потому что я нарушу правила прямо сейчас.
Впивается в мои губы жадным поцелует. Сминает, подчиняет, заставляет ему открыться. Впускаю глубоко, не сопротивляясь. Эффект неожиданности сработал безотказно.
Теряюсь на несколько секунд под его напором, позволяю его языку исследовать меня, кружить в порочном танце губ.
Он словно смакует меня, посасывает то нижнюю, то верхнюю губу. Поцелуй, грязный, развратный, выбивает почву из-под ног. Кажется, издаю стон в его рот, вспоминаю за секунду всё, что произошло той ночью.
Неожиданно в памяти всплывают его слова: «Все просили. И ты попросишь…», и как будто щелчок раздаётся в голове, заставляя вернуться с небес на землю.
Я зажата его большим телом, даже дышать могу с трудом. Полное ограничение действий и невозможность вырваться из мёртвой хватки Артова. Его руки бесцеремонно лапают меня, сминая грудь в вырезе платья. Прикусываю с силой его язык, чувствую во рту вкус крови. На секунду разрывает поцелуй. В глазах, ставших почти синими, только голод и желание. Если сейчас не смогу это прекратить, не найду в себе сил оттолкнуть, всё закончится жарким сексом прямо здесь, в кабинете босса. Я проиграю ему.
– Снова скажешь, что не понравилось? – хрипит, сжимая меня в объятиях.
– Не понравилось! – выкрикиваю ему в лицо, отталкивая от себя.
Отхожу на несколько шагов. Останавливаюсь на безопасном расстоянии, пытаюсь отдышаться, привести мысли в порядок.
Артов тяжело дышит. Замирает. Мы, словно два хищника, не желающих уступить друг другу.
– Понравилось. Не лги хотя бы себе. Мне ты можешь сказать всё что угодно, – стирает кровь с губ тыльной стороной ладони.
