последние пять лет. Когда у соседней страны возникает превосходство в силе, то и отношения между странами начинают меняться, — очень мягко доносит до меня Аю свою претензию.
И я уже почти готов был с ней поспорить, но отчего-то вдруг резко затормозил, словно сам себя за стоп-кран дёрнул. Совсем недалеко от нас сидит Дарья с Алёнкой и Ляо, и все делают вид, что они тут случайно оказались, и как бы в беседе не участвуют. А впрочем, нет.
— ... — резко дёрнулась Дашка, но смолчала, явно давая мне понять, чтобы я не увиливал от разговора.
О! Как бы не так. Я скорее поверю в то, что такое начало разговора было не раз отрепетировано, чем в неожиданную активность от Аю. А значит женский комитет нашей Семьи решил донести до меня что-то важное, возможно из того, что я сам не заметил или упустил.
— Видишь ли, какое дело, лет пять — семь назад Россия озаботилась восстановлением магического генофонда. Эксперимент оказался весьма успешным. Практически уже сейчас ясно, что больше, чем восемьдесят процентов родившихся деток в недалёком будущем станут магами. Возможно, очень могучими. Япония может и не устоять, если вдруг на её территорию придут десятки боевых звёзд и прокатятся по ней с севера на юг, — продолжила Аю.
Я открыл было рот, чтобы возразить, а потом его захлопнул.
Так-то да. Никто из нас не вечен и не бессмертен.
В том числе и я, и Семья Императора Рюмина. Это при нас никаких изменений в политике не предвидится.
Гаранты-то мы гаранты, но лишь до тех пор, пока живы и при власти.
— За последние десять — пятнадцать лет Семья Российского Императора благополучно пережила не меньше пяти покушений и заговоров, — начал было я.
— Восьми, — с места поправила меня Алёнка, — И то, если не считать те, которые князь Обдорин подавил в зародыше.
— ... — отреагировала Дашка, пронзая меня взглядом.
— Да понял я, понял, — примирительно поднял я руки, не желая никому портить вечер сложными и долгими беседами, — Практические предложения есть?
— Мы этот метод тоже опробовали и у нас есть положительный результат, — всё так же, с виду, вполне бесстрастно, продолжила излагать Аю, и если бы не яркий свет люстры, то может, я бы и не заметил тех мелких бисеринок пота у неё на лбу, свидетельствующих о том, что этот разговор ей даётся нелегко, — И у меня, и у Ляо сейчас набралось не меньше тридцати Одарённых, ещё с десятком — другим пока не всё понятно, ну, и не меньше дюжины девушек разродятся в самое ближайшее время.
Если кто-нибудь никогда не видел, как хлопает ртом карп или сазан, только что вытащенный из воды, то советую посмотреть. Вот один в один, как я сейчас...
Я рот этак раза три открыл и закрыл, прежде, чем смог сдержать себя и заняться дыхательной гимнастикой, а именно, пару раз глубоко вздохнул и выдохнул, закрыв глаза.
Чтобы объяснить причину, начинать нужно издалека. Допустим, лет с семи — восьми назад.
Насколько я помню, примерно в то время я впервые в нашей семейной жизни ознакомился с резино-техническими изделиями, обещающими безопасный секс.
Начало положила Дарья, заявившая, что ей беременность сейчас вовсе не ко времени, а там и Алёнка отметилась, и даже изредка моя пара азиатских жён робко протягивали мне резинку, в самом начале нашего уединения.
Как-то я особого значения этим фактам не придавал. С детьми у нас в Семье полный порядок, на днях двадцатого ждём, от нашей целительницы, к тому же, я всегда считал, что жёны у меня имеют право на личную жизнь. И пусть княжеские детки своим мамкам доставляют мизер неудобств, так как при них всегда имеются кормилицы и няньки, но каждый ребёнок для женщины — это суровое испытание. Рожать тяжело, как и вынашивать. Я это понимаю. Видел, как нелегко приходилось каждой из жён.
Так-то, надо бы мне было за вопросом образования потомства тщательней следить. Но нет. Признаюсь, я в этот процесс, с такой точки зрения, никогда особо не вникал, оттого и на резинки не повёлся.
Да, я не мог не заметить, что они потом загадочным образом куда-то быстро пропадают, пока я хожу в душ, но отчего-то мне казалось, что это в порядке вещей. Нечто, вроде правил гигиены.
А вот нет. Все мои миллионы живчиков, попавшие в резиновый плен, видимо тут же замораживались, причём вовсе не в холодильнике, а в специальной камере, с очень низкой температурой.
То-то я никак не мог понять, для чего у нас в штатном расписании дворца появились две высокооплачиваемые медсестры, которых никогда нигде не увидишь. Оказывается, вон оно что. Только теперь я понимаю, что они специалистки по содержимому тех самых резинок, и попросту, получив мой биологический материал, готовят его для хранения и дальнейшего использования.
Наверное жёны могли предположить, что я мог начать скандал или ещё какие-то разборки. Типа — без меня меня женили, или ещё что-нибудь в этом роде. А зачем?
Нынче у нас нет крепостного права. Вот там было всё жёстко и жестоко. Как с правами крепостных женщин, так и с их детьми.
Да, в те времена даже у нашего великого поэта — Александра Сергеевича Пушкина, бегало по двору несколько арапчат, случайно прижитых, а на дочери своего управляющего, Ольге Калашниковой, он едва было не женился, прожив с ней в сожительстве больше полутора лет, но потом наш известный поэт удачно выдал её замуж за дворянина, вручив перед свадьбой ей вольную грамоту, а Ольга ещё и деньги с него потом тянула не один год.
От ведь... Количество арапчат от этого только лишь увеличилось.
Во времена крепостного права многие помещики не считали детей, рождённых от крепостных девок, за людей.
А зачем оно нужно, если их не одна дюжина по двору бегает.
Редко, кого из них могли признать бастардом, и начать воспитывать, как своего приёмыша или воспитанницу. Обычно так везло лишь детям явной фаворитки, а не тем, кому барин походя подол задрал. Детей часто продавали, сдавали в аренду на роль прислуги, а то и вовсе использовали, как подросших дворовых девок, которых и сами пользовали, вразумляя их к послушанию розгами на лавке в псарне, и под гостей не стесняясь подкладывали, зная, что и соседи им таких же девочек предложат, когда они у них в
