— Вот оно как. Все, завтра же отправлю тебя в монастырь.
— Мы ведь не католики.
— Ничего, за вознаграждение они принимают всех. Свидания… боже, к этому он не готов. Его дочка еще не доросла до свиданий. Или он еще не так стар, чтобы иметь взрослую дочь? Он совсем не ощущал себя старым — до сих пор, но сейчас, стоя глубокой ночью рядом с ней, вдруг почувствовал, что очень стар и скоро умрет.
— Сегодня вечером правда кого-то убили? — раздался в темноте тихий, немного испуганный голосок Эми.
— Да, — пробормотал Дэн. — Правда.
Она вздрогнула, крепче обняла его, прижалась щекой к груди.
— Не думала, что когда-нибудь здесь может такое случиться.
Дэн вглядывался поверх ее головы в темную стену деревьев за лугом. Где-то дальше, за деревьями, «Тихая заводь» и ферма Дрю. В воздухе чувствовалась какая-то давящая тяжесть, гром рокотал чуть ближе, чем раньше. По небу шарили костлявые пальцы молний.
— И я не думал, милая, — прошептал он.
— Ты знаешь, кто его убил?
— Нет, но я выясню. — Он ласково взял ее за подбородок. — Сразу после того, как уложу тебя баиньки. Так значится в моем списке неотложных дел.
Эми возмущенно закатила глаза.
— Пап, я уже слишком большая, чтобы меня укладывали спать.
— Да ну? — Подбоченившись, он шагнул к ней, и она попятилась. — То есть ты считаешь, я слишком стар, чтобы отнести тебя наверх?
— Нет, нет, — возразила она, смущенно хихикнув, и отступила к двери, выставив перед собой ладошки. — Не надо.
Этот ритуал они придумали, когда Эми исполнилось десять, и она решила, что окончательно переросла вечер-, ние путешествия на папиной спине. По убеждению Дэна, почти все отцы и дочери изобретали нечто похожее — должны же быть какие-то традиции отхода ко сну. Когда-нибудь Эми действительно станет для этого слишком взрослой, но, черт побери, все-таки не сегодня. И без того привычная жизнь рушилась под натиском перемен; не хватало еще, чтобы дочка вдруг выросла в одну ночь.
Не спуская глаз с Эми, он отрезал ей путь к двери и принял боевую стойку, подавшись вперед и расставив руки, чтобы поймать ее. Он вспомнил свое футбольное прошлое, старые навыки вернулись, и на секунду он почувствовал себя быстрым и сильным, как в том матче, когда Кении Стэблер пасовал ему мяч за мячом без перерыва.
— Папа, я серьезно, — строго сказала Эми. — Я выросла. Я слишком тяжелая.
— Вот как, — угрожающе протянул Дэн. Она хотела проскочить мимо, но он метнулся влево, затем вправо и схватил ее. Эми протестующе вопила, но он подхватил ее на руки, так что ее длинные волосы и длинные ноги взлетели в воздух одновременно, и прижал к
Груди. Они оба умирали со смеху, когда в дверях появилась вооруженная бейсбольной битой миссис Крэнстон. Ее седые волосы были накручены на шипастые розовые бигуди, лицо блестело от ночного крема. Она встала в дверях с битой наперевес, маленькая, крепко сбитая шестидесятилетняя тетушка с горящими воинственным огнем маленькими черными глазками.
— Господи боже мой, шериф!
Уронив биту, она целомудренно стянула у горла вырез синего бархатного халата.
— Все в порядке, миссис Крэнстон, — заверил Дэн. Эми, красная от унижения, уткнулась носом ему в плечо. — Это наша семейная традиция. Простите, если разбудили вас.
Он боком протиснулся в дверь и пошел к лестнице, бесшумно ступая по мягкому бежевому ковру гостиной, обставленной неуклюжей тяжелой мебелью. Миссис Крэнстон подняла биту и поспешила следом, шаркая разношенными тапочками.
— Я приняла вас за убийцу, — сказала она.
— Он и есть убийца, — сквозь зубы пробурчала Эми. — Сейчас умру от стыда.
Дэн сделал вид, что не слышит.
— Приятно знать, что вы всегда готовы защитить нас, миссис Крэнстон.
Она распахнула дверь в спальню для гостей и посторонилась, прижимая биту к мощной груди.
— Во время Второй мировой войны я играла в женской команде города.
— Вооружена и опасна, — подытожил Дэн, поудобнее подхватил дочь и начал подниматься на второй этаж, бросив через плечо:
— Напомните, чтобы я назначил вас помощником шерифа.
Экономка хихикнула, потом опомнилась и возмущенно фыркнула:
— Все шутите!
Дэн полностью сосредоточился на подъеме на второй этаж. На середине лестницы колено беспощадно напомнило ему, что Кении Стэблер вот уже лет десять не играет с ним в одной команде. Резкая боль терзала остатки хряща в левом колене, и он без особого успеха старался не морщиться.
Эми поймала его взгляд, нахмурилась, сцепила пальцы у него на затылке.
— Я тебе говорила.
— Ничего ты мне не скажешь, — пропыхтел он. — Я тут старший. То есть старый.
Выбравшись на площадку второго этажа, он не удержался от стона, потому что теперь давала знать о себе старая травма спины.
— Видишь? — сказала она, одергивая майку и заправляя за ухо прядь волос, когда он поставил ее на гладкий дубовый пол. — Мы оба стары для этого.
Дэн со вздохом почесал комариный укус на шее.
— Лучше бы подбодрила чуть-чуть. Мне не часто приходится играть роль папочки.
Эми прикусила губу и посмотрела на него слишком проницательно и сочувственно. Слишком мудро для ребенка.
— Жаль, что ты совсем один, папа.
Дэна как будто ударили под дых. Перед глазами потемнело. Он нашарил рукой перила, чтобы не упасть. Ему казалось, земля уходит у него из-под ног. Эта сторона его личной жизни всегда оставалась совершенно вне его отношений с дочерью, и он даже мысли не допускал, что когда-то она заговорит с ним на такую тему.
Он криво улыбнулся:
— Да кто со мной уживется?
Эми подошла ближе, прильнула к нему, обняла за пояс и потерлась подбородком о грудь. Поднятое к нему лицо было серьезным и грустным.
— Я же уживалась, а если я могла, то и…
— Ты не считаешься. Ты мне родня, тебе так или иначе приходится со мной уживаться. — Он поцеловал дочку в лоб, взял за плечи и легонько подтолкнул к двери в спальню. — Иди спи. Ночь на дворе.
Эми с огорченным видом пошла восвояси, словно ей еще было что сказать, но она понимала, что пока не время.
— Спокойной ночи, папа, — с упреком сказала она.
— Спокойной ночи, котенок.
Он подождал в коридоре, пока не погасла тонкая полоска света под ее дверью; потом повернулся и медленно пошел вниз, глядя на развешанные в хронологическом порядке вдоль перил фотографии Эми: синеглазый младенец, годовалая малышка со ссадиной на подбородке (результат упрямого желания бежать по дорожке в парке, хотя ножки еще заплетались при ходьбе), затем школьница. Не дойдя до недавних школьных фото, он остановился и повернул назад, к последней перед их с Трисси разводом.
