Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
Мама хочет забронировать столик.
От кого: Эрик Арчер
Кому: мне
25.02.2019
нет. не могу.
Кади помнила, как разозлил ее такой короткий ответ – разозлил, но не удивил. К тому времени брат стал очень отстраненным. Она даже не захотела продолжать разговор. Ей вспомнилось облегчение, что брат не явится на ужин в честь дня рождения их отца, за что теперь было стыдно, однако тогда Кади понимала, что без Эрика атмосфера будет более непринужденной. Он стал таким неприятным, его настроение менялось так непредсказуемо. Такое отношение и поведение сердили отца, тот срывался на Эрика, а мать огрызалась на него в защиту сына, и в скором времени любые семейные посиделки превращались в очаг напряженности, если не откровенную ссору. Никто, включая Кади, толком не понимал, насколько Эрик мучился. Если бы она продолжила разговор, подбодрила брата, упросила его, вымолила согласие приехать на тот глупый ужин, то, может, они бы заметили, насколько хуже ему стало. Может, сумели бы что-то сделать.
Кади пробежала взглядом по списку, пропуская большинство писем. Все, начиная с января, были короткими, скупыми. Одна особенно бодрая строка в ее письме из цепочки в начале декабря 2018-го всколыхнула что-то в памяти: «Так когда будем праздновать?!!» Несмотря на восклицательные знаки, воспоминание было мрачным, темным, словно грозовая туча, готовая вот-вот разразиться ливнем. Перечитывая свое изначальное письмо, Кади поняла, что ее энтузиазм был поддельным.
Как дела с твоим проектом на Бауэр?? Уже почти закончил? Мы все держим кулачки, но не то чтобы тебе это нужно. От твоей работы все будут в восторге, и в следующем году ты точно победишь. Я уже за тебя рада, вот насколько я уверена. Люблю, К.
Кади на минуту задумалась. Именно этот проект и курировала профессор Прокоп. Премия Бауэра считалась одной из наиболее престижных наград Гарварда, прямым билетом в магистратуру и победным очком в собеседованиях при приеме на работу. Рассматривали работы настолько тщательно, что студенты подавали их весной третьего курса, а результат узнавали только осенью четвертого. Премия стала мечтой Эрика с тех пор, как он впервые ступил на гарвардскую кафедру физики, еще на первом курсе, когда казалось, что ему нужно всего-то немного повзрослеть, и он ее получит. Ко второму курсу ситуация стала совсем неопределенной. И все же, несмотря на ухудшение проблем с психикой, оценки Эрика оставались высоки. Семья надеялась, что, если ему удастся не сорваться, удовлетворение от победы все-таки вытащит его из депрессии, которая грозилась поглотить его целиком. В то время они все старались его изо всех сил поддерживать. Кади помнила, как думала, что хуже некуда – это если они его накрутят, а в итоге он не победит. Какой наивной она была.
Ответ Эрика обескураживал как тогда, так и сейчас:
не собираюсь подаваться. работаю над кое-чем
поважнее. не могу тратить время на Бауэр.
расскажу потом, этот ящик ненадежен.
Паранойя. Тогда-то он и перестал пытаться ее скрывать. Он стал подозревать всех вокруг, даже близких друзей и семью. Все время был начеку, боялся любого наблюдения. В тот год он трижды сменил номер телефона. Из семьи от недоверия Эрика больше всего почему-то пострадал отец. Всякий раз, как он покидал комнату, Эрик на несколько минут умолкал – считал, что отец подслушивает за дверью. Всякий раз, как Эрику приходилось встречаться с дисциплинарным или просто обеспокоенным руководством Гарварда, что случалось все чаще, он верил, что их науськал именно отец. Иногда он думал, что мать советовалась с его психиатром с целью выведать его тайны, но тут Кади не могла сказать, что это наверняка неправда.
И душераздирающий контраст – то, как в случае с Кади его паранойя выражалась в заботе о ней. В детстве он никогда не был типичным брутальным старшим братом, который запугивает парней или избивает школьных хулиганов; это Кади чаще всего защищала чудака Эрика. Но когда он заболел, его защитные инстинкты перешли в гиперрежим. Даже когда он был вдали, на учебе, а Кади дома, бывали ночи, когда она обнаруживала на телефоне десяток сообщений и пять пропущенных звонков. Когда Кади спрашивала, почему он так беспокоился, Эрик никогда не объяснял.
Взгляд вернулся к рядам заголовков, пока не обжегся об один, словно о кислоту. Письмо от четвертого января 2019-го, с электронного адреса доктора Марка Роуэна, психиатра, наблюдавшего Эрика; в теме значилось:
Приступ во время каникул, продвижение.
Кади машинально потерла шею; в ладонь упруго глухо забился пульс. Она три дня набиралась смелости открыть письмо, когда только его получила, и не хотела открывать снова. Больше никогда.
Поэтому не стала и сейчас.
Она пролистала до двенадцатого октября 2016-го, его первого курса, когда Эрик еще был Эриком. А она еще была Кади.
От кого: Эрик Арчер
Кому: мне
Одна птичка (это мама, не злись) мне напела, что Джастин тебя бросил. Самые простые наблюдения, как правило, являются самыми точными, и в этом случае вполне очевидно, что он кретин. Понимаю, что любовь редко бывает проста, и сей факт наверняка не сильно тебя утешит. Но Джастин – отстой.
От кого: Каденс Арчер
Кому: Эрик
Спасибо. Люблю тебя.
От кого: Эрик Арчер
Кому: мне
И я тебя люблю, мелкая. Держись.
Напряжение в груди Кади рассеялось. Вот он – брат, с которым она выросла бок о бок. Брат, которого ей так ужасно не хватало. Брат, которого она хотела помнить.
А иногда – единственный брат, которого она помнила. Разум неохотно возвращался к трудному периоду. Словно мозг разобрал временную ось и спрятал плохие воспоминания, перетасовал, будто фокусник, спрятавший мячик под тремя стаканчиками. Когда речь шла о развитии болезни Эрика, воды ее памяти мутнели от эмоций, и Кади удивлялась, как мало в них сохранилось. Она не могла вспомнить, когда Эрику поставили диагноз или обсуждение первых симптомов, хотя они определенно никогда не говорили в открытую о голосах. Зато помнила, как после диагноза отец сказал: «Все наладится, потому что теперь мы знаем, что это, можем исправить и вернуться к нормальной жизни». Тогда они еще не понимали, что нормальная жизнь осталась далеко позади.
Просматривая переписки, Кади надеялась найти что-нибудь, способное дать ей лазейку во внутренний мир Эрика. Она обнаружила лишь одно письмо, где речь о его болезни шла напрямую. Двадцатого апреля 2018-го Кади ему написала:
От кого: Каденс Арчер
Кому: Эрик
Знаю, ты в шоке от диагноза, но я думаю, что это хорошо. Если теперь понятно, что с тобой, то тебе назначат лучшее лечение. Совсем скоро ты снова будешь чувствовать себя как раньше. Это всего лишь небольшая преграда на пути…
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
