Книга Оборотни в погонах - Сергей Алов

Крюкова это веселье уже стало утомлять. Когда он в очередной раз повернулся, чтобы сказать Альбертычу, что уходит, того на месте не оказалось. Вместо него рядом с ним сидела мисс Швабра. Она бросила на него один из самых своих обворожительных, отработанных до перфекции взглядов.

— Потанцуем? — предложила экс-уборщица.

Крюков с печальной улыбкой отрицательно покрутил головой.

— Не получится. Последний раз я танцевал на похоронах Андропова, — сказал он довольно нелюбезно. — С тех пор многое изменилось, особенно в области танцев. Вряд ли вы танцуете вальс, барышня.

Барышня обиженно надула губки. Но попыток войти с капитаном контакт не отставила. Проще всего это было сделать традиционным путем — с помощью зеленого змия.

— Тогда, может быть, выпьем? — предложила она.

Когда вопрос ставится вот так, без выкрутасов и со знанием дела, отказать кому бы то ни было просто невозможно. Крюков налил водки ей и себе, они чокнулись и выпили. Секретарь-уборщица проглотила свою порцию, как младенец манную кашку, и даже не поморщилась.

— А как тебя зовут? — спросила она вдруг неожиданно низким голосом, наклонившись к нему так близко, что он почувствовал запах ее пота сквозь парфюм и водочный перегар…

— Крюков, — сообщил Крюков интимным шепотом.

— Нет, по имени. Меня, например, зовут Лариса, — так же шепотом произнесла она.

— А меня нет, — еще интимнее прошептал сыщик и перешел на нормальный голос. — Хочешь еще что-то спросить?

Но Лариса была не так проста, какой хотела казаться.

— Да. На улице темно и страшно. Ты не проводишь меня? После этой кошмарной истории с Тодорковским я боюсь оставаться одна.

«Определенно, барышня знает, чего хочет! — подумал Крюков. — Технология отработана».

Но отказывать даме было не в его правилах.

— Хоть на край света, — с готовностью пионера отозвался он. — А тебе далеко?

— Тут рядом. Это же ваша, как это называется, кооперативная квартира.

— Может, конспиративная?

— Может, и конспиративная, — согласилась смышленая уборщица. — Меня Глеб туда в первый же день отвел. И ключи дал.

— Зачем? — не понял Крюков.

А про себя отмстил: «Для нее начальник уже просто Глеб. Быстро, однако, девочка растет».

— Как зачем? — удивилась секретарша-уборщица. — Если квартира конспиративная, так что же, там и пол подметать не надо? Ну так идем? Я забыла там пыль протереть.

«Интересно, какой дурак будет устраивать конспиративную квартиру рядом с управлением? — спросил он сам себя. — Как говаривала Азиса из сказки, становится все страннее и страннее».

Они оделись и вышли на улицу. Идти пришлось недолго. Свернули за угол в переулок, тут и находился нужный подъезд. Крюкову и в голову не приходило, что конспиративную квартиру можно организовать буквально по соседству с рабочим местом. Конспирации, конечно, никакой, зато на дорогу тратиться не надо.

Хотя, насчет конспирации… Это смотря от кого конспирироваться. Если от преступников, то конечно. А если от правоохранительных органов, то место рядом с управлением министерства внутренних дел — самое подходящее.

Они поднялись на четвертый этаж старого московского дома. В подъезде пахло сыростью и плесенью Лифт, разумеется, не работал. Наконец Лариса подвела Крюкова к невзрачной, ничем не примечательной на вид двери. Только когда она открылась, Крюков оценил ее по достоинству. Настоящая броня. Вместе с сейфовыми замками и отделкой дверка тянула, как минимум, тысяч на пять долларов.

Внутри квартира просто подавляла своей роскошью. У Крюкова, как у всякого добросовестного оперативника, тоже имелась пара конспиративных квартир, где не стыдно было бы и Березовского принять. Но не до такой же степени!

Тут она на него и напала. Такой молодой, бесстыжей и жадной мартышки сыщику давно не приходилось иметь. Собственно, кто кого имеет, определить было трудно. Они рухнули на коврик прямо в прихожей. Крюков пытался возражать, но Лариса ласково прошептала ему в ухо.

— Я тут сегодня пылесосила!

И он сдался. Точнее отдался на волю свирепого тайфуна с простым женским именем Лариса. Совокупление закончилось бурным оргазмом. После этого они помогли друг другу стянуть остатки одежды и перебрались в не менее роскошную, чех прихожая, ванную.

Оказаться в джакузи и не потрахаться — все равно, что побывать в театре и не воспользоваться буфетом. Было неудобно, зато романтично. Правда, всем другим вариантам романтического секса Крюков предпочитал бильярд. Массивный, устойчивый, как рояль. И по сукну не скользишь. Через трение к позам, так сказать. Не то, что вышеупомянутый рояль со скользкой, полированной поверхностью!

Крюков не удивился, обнаружив после бурной помывки на вешалке в ванной махровый халат, а на столике возле широкой голубой кровати бутылки джина и тоника. Это несколько взбодрило его, как и то, что Лариса, наконец, немного выдохлась и сбавила сексуальные обороты. Так что третий эпизод — в банальной постели — даже доставил ему определенное удовольствие.

После этого Лариса начисто отрубилась. Видимо, она относилась к тому редкому типу женщин, у которых после оргазма наступает реакция торможения, выражающаяся в желании спать. Хотя на самом деле это типично мужское поведение.

Сыщик от нечего делать походил по квартире, подивился ее убранству. Он долго размышлял над причинами столь массированной сексуальной атаки со стороны интересующей его особы. С чего бы такая прыть? Влюбилась? Ерунда. Клофелином не воспользовалась. СПИДом или триппером тоже заразить не пыталась. Страсть страстью, а про резиновые изделия не забыла.

Даже то, что Крюков нашел в ее сумочке включенный и поставленный на запись диктофон, тоже еще ни о чем не говорило. Не надеялась же она, что сыщик в процессе эякуляции начнет непроизвольно выбалтывать интересующую ее информацию, как радистка Кэт во время родов. А главное, что ее могло интересовать, и на кого она работала? Пока не ясно.

Крюков внимательно рассмотрел полотна известных художников на стенах, благодаря многочисленности которых конспиративная квартира производила впечатление картинной галереи. Русский авангард начала века, конструктивисты и Малевич. Все в подлинниках…

Одна из дверей квартиры привлекла его внимание. Она была снабжена снаружи мощным засовом. В двери обычный неоптический глазок. Крюков заглянул внутрь. Перед ним была камера. Довольно комфортабельная, с металлической койкой, краном и унитазом, правда, без окна. Свет в комнате-камере зажигался снаружи.

Размышляя об увиденном, он добрался до туалета. И здесь замер в нерешительности. Всякое бывало в его жизни, но оправляться в золотой унитаз сыщику еще не приходилось. Даже как-то неудобно показалось без привычки.

Конечно, унитаз был не золотым, а только позолоченным. Да и проба — не выше 583‑й, что соответствует 14-ти каратам. Он определил