по комнате и курил свою сигарету. На глазах Аники выступали слёзы, и вот когда я, переведя своё дыхание, рассказал всё до конца, ребята озлобленно на меня посмотрели.
— Ответь мне, Кристофер, ты идиот? — Джеймс присел на стол и недовольно на меня покосился, — Я не понимаю, почему ты терпел всё это, да ещё и молчал обо всём.
— Мне правда очень жаль, что я скрыл от вас самую важную деталь.
Аника подскочила и истерично начала вопить:
— А мы говорили тебе, что она чокнутая! Сторониться её надо было, какая к чёрту любовь? Джеймс, пообещай мне, — Она схватила брата за рукав и стала трясти, — Пообещай мне, что мы поможем Кристоферу.
— В это хочется верить, только вот как?
Я сидел с опущенной головой, устремляя свой взгляд в сухой, древесный пол. В разговор неожиданно вписался Билли и его предложение кардинально изменило ситуацию.
— От Марты необходимо избавиться до того момента, пока она не избавилась от Криса. — Строго произнёс он.
— В каком смысле избавиться от Марты?
— Не будет ведьмы — не будет проблем! Кто здесь улавливает мою логику?
Ребята побледнели, но быстро пришли к общему решению о том, что чокнутым чернокнижницам типа Марты, не место в этом бренном мире.
— Да вы с ума сошли, что ли? Я не позволю причинять ей боль. Такие радикальные меры глупо принимать с бухты-барахты.
Я не мог поверить собственным глазам и ушам. Без единого намёка на шутку, ребята готовы были перегрызть ради меня чужие глотки, но это ни в коем случае их не оправдывало.
— Чего ты причитаешь? Неужели не ясно, что Марта с тобой не в игрушки играет. Она намерена лишить тебя жизни, — Убедительно сказала Аника.
— Она ведёт себя как дура. Направо и налево грешит, но это не даёт вам никакого морального права становиться такими же как она. Неужели вы сможете убить человека?
Джеймс нервно докуривал свою сигарету, а Билли и вовсе поменялся в лице. Ребята находились в том же растерянном состоянии, что и я. Я ждал от них действенных советов? Возможно и так! Отматывая время назад, я нахожу в своей памяти совершенно другого человека. Я — Кристофер Харви никогда не слушал советы других людей, которые проживают совершенно другие жизни. Я эгоистично принимал все свои решения, продолжая при этом любить тех, кто искренне пытался мне помочь. У меня всегда прекрасно получалось выбираться даже из самых сложных ситуаций, абсолютно не прибегая к чьей-нибудь помощи. Есть ли смысл изменять своим принципам на этот раз? Я столкнулся с весёлой компанией ребят, готовых с головой окунуться в мою проблему, но есть ли в этом толк? Я слишком совестный, чтобы принимать такие «подарки», ведь как известно, сегодня нам помогают обмануть смерть, а завтра пытаются убить за то, что мы не отблагодарили как следует. Я не хочу вешать на собственных друзей ярлыки недоверия, но и помощи от них не приму. Смешно подумать, но белым пятном для них стала моя возлюбленная, хотя логичнее будет назвать это пятно чёрным. Я не знаю боюсь ли я Марту и всего того, что она говорит, но одно я могу сказать точно, я не позволю никому навредить ей.
— Вы все должны мне пообещать, что не тронете и пальцем эту чёртову девчонку. — Решительно произнёс я, не оставляя друзьям никакого права выбора.
— Мы не хотим причинять ей зло, но неужели мы позволим погубить тебя? — Аника подошла и обняла меня за шею, — Я начинаю понимать почему испокон веков было принято сжигать ведьм.
Я провёл своими руками по бархатной коже Аники. В голове раздавался настоящий гул.
— Ладно, кончайте раскисать! — Джеймс бросил окурок через окно и переглянулся со всеми нами, — Вы вправду верите, что обряды этой чокнутой способны причинить нашему Кристоферу боль? Я так не думаю.
— Выходит, что она спекулировала?
— Выходит, что так! Думаю, нам всем необходимо как следует отвлечься, а дальше только время покажет, как сложатся обстоятельства.
Казалось бы, весь этот скептицизм Джеймса заставил меня поверить в то, что всё действительно не так ужасно. По лицам ребят я видел, что их эмоции утихли и они вновь стали трезво оценивать ситуацию. Но вдруг они лишь прекрасные актёры? Я знал на миллион процентов, что они не перестанут за меня переживать, я просто это чувствовал. Так что же мешает им перехитрить меня? Сегодня они клянутся, что не тронут Марту, что не станут принимать за меня решения и влезать в мою жизнь, понимая, что любое их действие способно перевернуть её с ног на голову, а завтра без моего ведома решат поступить так, как им вздумается. Мысли не покидали голову ещё очень долго, но я делал вид, что моё душевное спокойствие начинает преобладать. Этот день все мы мысленно посвятили нашей дружбе, как и тот, когда мы впервые все вместе сидели в кафетерии. Тогда мы пытались выстроить доверительные отношения друг с другом, рассказывали о себе забавные истории и просто смеялись. Сегодня, нам не удалось как следует расслабиться, ведь каждый понимал внутри себя, что одна из тысячи душевных ниточек уже навсегда оборвалась. Мы наплевали на предстоящие экзамены, забросили все домашние дела и стали наслаждаться нашим маленьким обществом. Среди этих людей мне не хватало лишь Марты, которая заполняла все мои мысли, и не важно, что именно я о ней думал. К вечеру все мы чувствовали себя усталыми и опустошёнными, а к полуночи мы разошлись по комнатам. Ребята действительно сумели меня успокоить, не говоря уже о том, что выпустили собственный пар. Я всем своим существом обнял Анику и пожелал ей доброй ночи. Мы заперли дверь в нашей мальчишеской спальне и плюхнулись на кровати. В эту ночь спали все, кроме меня. За долгие месяцы совместного проживания с ребятами, я убедился, что никакой шум не подвластен Билли. Он будет спать даже если за окном развернётся настоящая война. Джеймс спит менее крепко, но если вести себя предельно осторожно, то вполне можно заниматься каким-нибудь делом или даже свободно перемещаться по комнате. В нашей маленькой спальне каждая вещь знала своё место. Я осторожно поднялся с кровати, стянул со стула штаны и тёплый свитер, бесшумно надел их, а затем схватил своё парадное пальто. Под кроватью, где следовало бы протереть пыль, лежал мой дорожный чемодан, с которым я впервые сюда приехал. На скорую руку, едва разбирая в темноте, я закинул в него все свои вещи. Их было очень мало, ведь я редко приобретал одежду. Оставшееся место
