этом деле мне становилось понятно, тем меньше вариантов оставалось.
Ведь я прекрасно понимала, что льющееся через край желание ее высочества свести меня с господином герцогом, учитывая ее раздражительность в этот момент, могло сыграть со мной злую шутку. К тому же, в чем-то Мислена была права. У меня не так много шансов заполучить себе пропуск в светлое будущее. Любовь не для той, кого называли «Профессиональной вдовой», даже не скрываясь и не таясь. Вся пресса буквально жужжала этим дурацким прозвищем, прилипшим, как раскаленный на солнцепеке мед.
Но мне сомой происходящее во дворце совсем не нравилось. Особенно то, что инстинкты, если это можно так назвать, брали верх над разумом и толкали меня на необдуманные действия и шаги. Даже поход в бордель в здравом уме я бы не допустила. А тут сама побежала, еще и согласилась на идиотское переодевание и подставную маску. И если для самой себя я могла найти оправдание. Все же это было моей работой, которую я выполняла без малого тринадцать лет… То, чем объяснить одержимость самого герцога я не знала. Точнее, у меня не было ни единой догадки по этому поводу.
В принципе, меня и не привлекал этот стандарт истинной джентльменской красоты и непорочности, навязанный институтом брака и семьи. Напротив, мой тип идеального мужчины сводился к абсолютно иному. К тому, что нельзя было купить за деньги. Не сказать, что меня не привлекали мужчины в сексуальном плане, но после психологической травмы, ни одна психотерапия не могла до конца искоренить тот бред, который роился у меня в головушке. Я так и осталась зависимой от мысли: что меня нельзя любить.
Нет, я очень любила внимание, подарки, цветы и комплементы, но все же отдавала предпочтение тем мужчинам, которые не искали со мной романтики. Теперь же, в герцоге, совершенно не моей мечты сочетались две вещи, которые я считала несочетаемыми. Он хотел и бредил мной, при том ни капли не любя. Одержимость, похожая на маньяка психопата, заставляла все сжиматься в груди и пытаться разгадать тайну, которой не было определения. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что он намеривается жениться на мне во что бы то не стало. Будь я хоть герцогиней, хоть проституткой, хоть назначенной хозяйкой борделя.
Это было абсурдно… Даже если не брать во внимание то, что кронпринц своим примером все же добавил немного свободы в жизнь простых людей и королевская семья старалась менять старый аристократический строй на более современный манер Альянса, все равно было странно слышать от него такие заявления. Словно я попала в какой-то спектакль и теперь не понимала, что именно нужно сделать, ведь сценария мне не выдали и заранее не объяснили, роль кого я буду отыгрывать на этот раз. Кроме того, как быть «Профессиональной вдовой» я больше ничего не умела и не могла…
К сожалению, при дворе не было никого из тех, которые были мне нужны. Одни смазливые, худощавые и долговязые мужики с девичьими чертами лица и в пышных одеждах, расшитых золотом и драгоценными камнями. Если бы мне нужно было утешение, я могла бы получить его в мужском борделе, где каждый из куртизанов подготовлен и обучен самым наилучшим образом. В повседневной же жизни я хотела полагаться на человека, которого выберу для совместного быта. И могла быть уверенна в том, что он сделает все ради того, чтобы защитить свою семью, а не будет кричать о том, что заплатит любые деньги, лишь бы его не трогали.
Меня не привлекали мужчины, которые себя таковыми не считали и во главу угла ставили лишь деньги и собственные амбиции. С такими я жила последние десять лет, причем даже не знала, кто именно был хуже из них. Мужчина в любом случае должен оставаться мужчиной и не терять в себе стержень даже перед лицом опасности. А какой муж из того, кто и шпагу в руках не держал. Наша кронпринцесса любого такого могла раскатать тонким слоем по полу. И это при том, что из всех выпускниц пансиона она была нашими мозгами, а не силой.
Конечно, опыта у меня было столько, что хватило бы на десятерых. Моя роль в сохранении стабильности и целостности страны была немалой, но душа моя не лежала ни к одному из имеющихся в наличии вариантов. В моей жизни был единственный мужчина, с которым я была готова остаться навсегда, но, к сожалению, не сложилось… А со всеми остальными меня связывали лишь государственные задачи и политика, проводимая королевским двором. Даже если я не так сильно переживала по этому поводу, постоянного партнера найти все-таки хотелось. Да и была толика правды в словах Мислены. У меня были все шансы и вовсе не встретить вторую любовь.
А топиться из-за такой ерунды даме с моей репутацией противопоказано по всем параметрам. Любой мужчина с радостью готов повестись за очаровательной «вдовой», которая собрала под своей дланью немалые земли и имела власть похлеще любого из своих мужей. Так что помереть одинокой старой девой, мне было не суждено. И все же я не понимала, что именно хотела продемонстрировать мне белобрысое наваждение своими действиями? Пока мысль была только одна… С герцогом было что-то не так… И я в этом убеждалась все сильнее и сильнее. Нужно приложить все доступные усилия, чтобы разузнать правду на сегодняшнем балу. Второго шанса могло и не выпасть, а сохранить свое сердечко хотелось.
Как я всегда считала, сами мужчины должны обладать стальным терпением, но при этом обращать внимание в первую очередь на нужды своей семьи, а не распаляться на мелкие дела. Однако на самом деле найти такого было задачей очень непростой. Их в природе существовало еще меньше, чем принцесс. Так что я не была удивлена тем, что Мислена первое время не горела желанием принимать приглашение кронпринца на совместный ужин, а лишь хмурила светлые брови и старалась заглушить чувства алкоголем. Выходило у нее паршиво, это видел весь бордель, но сдаваться она не собиралась.
Я тоже не хотела вот так без боя отдавать свое сердце кому попало. Все же мы воспитывались в одинаковых условиях и ценили в первую очередь человеческое отношение к себе, а не деньги, которые сегодня есть, а завтра нет. Но всем, кто пытался со мной познакомиться эта простая истина в голову почему-то не приходила. До этого момента… Почему-то именно моя последняя цель сумела зацепить меня за то единственное слабое место, которое у меня
