изменилось. Точнее всё расцвело. Вместо спортивного зала располагался большой бирюзовый бассейн, вместо футбольной площадки газон, на котором расположились в ясную солнечную погоду ученики. И все они разнородны. Кто-то в форме, кто-то в чёрной косухе с сигаретой и сапогами на большой платформе, а у одного парня костюм похож на прикид Марти Макфлая. Дух захватывало. И все общались, читали и слушали музыку. За углом я заметил группу молодых людей, которые слушали своего друга, играющего на гитаре. Они слушали, а он играл Боба Дилана. Меня эта картина поразила до глубины души. Неужели можно так проникновенно слушать?
Вначале экскурсии Крис была немного унылая, но позже повеселела и уже без грусти в голосе рассказывала мне про школу, про её реставрацию, про маленький потоп в прошлом году.
–Покажешь свою комнату?
–Ну нет…-смутилась она.
–А что? У вас не принято?
–Нет,-ещё больше смутилась Крис, я улыбнулся.
Но вдруг мир потерял краски, и я вновь проваливался в темноту.
–Крис! Крис! Стой, Крис!
Я поднял голову, открыл глаза и увидел мисс Бьёр и всех остальных. Я вновь дома. Чёрт! Я встал и, на изумление всех, выбежал из кабинета. Мне вновь плохо. Меня вырвало в унитаз. Я умыл лицо холодной водой и сел на пол. Я тихо плакал. Мне хреново. Я увидел, как рядом с дверью прошлат Мишель. Она заметила меня и зашла в туалет. Она села рядом, я почувствовал родное плечо. Мишель обняла меня, а я плакал у неё на груди.
Девушка не о чём не спрашивала меня, а только гладила по голове. Спасибо ей. Затем она помогла мне встать и проводила меня до комнаты. Я небрежно поцеловал её в щёку и встретился с подушкой. Я мигом заснул. Чёрт, после такого – я простил её.
Дул сильный ветер. Он почти что оторвал меня от земли. Я смотрел вниз и видел бушующие волны. Они опять неспокойны. Почему они не могут успокоиться, что их волнует? Неужели они заботятся о благополучии вселенной или может каждый их прибой что-то говорит нам, а мы не слышим и им от этого грустно? Вот и меня никто не слышит. Не слышит мою боль. Да я и не хочу ни с кем делиться. Даже с Джакром. Я одинокий, словно забытая песня. «Knocking on Heaven's Door» пел я песню Боба Дилана. Мне уже не нужен пистолет, мама, я потерянный призрак. Не знаю, достучусь ли я до небес. Не знаю, там ли вы, мои мама и папа? Помогите, душа болит. От мысли кинуться в пропасть меня спасает Джакр.
И только сейчас я вспомнил, что мне нужно проведать Джакра, ведь я так быстро смылся после того, как проснулся, что забыл его проверить. Я вернулся и не нашёл его в постели. Мысли метались в разные стороны. Он же инвалид, вдруг с ним что-то случилось. Я выбежал из комнаты и обошёл весь первый этаж, второй, даже заглянул к девочкам в корпус и пытался прислушаться, не звучит ли из какой-нибудь двери слабая музыка и не идиот ли Джакр, что отправился больной на вечеринку. Нет, не звучит, нет, не идиот. Тогда я забежал в центральный корпус и нашёл Джакра на кухне. Он сидел и болтал вместе с училкой по биологии Рози Хэппи. У меня слова забились в горло. Я даже протёр глаза, чтобы удостовериться, что это не иллюзия. Но ничего не изменилось.
–А что вы здесь делаете? Джакр, всё хорошо?
–Да не трясись, Лэн, просто мисс Хэппи мне помогла.
–И чем же?
–Ну…ночью у меня поднялась температура, и я пошёл в медпункт. Спросонья, я забыл, что он закрыт и застрял у закрытой двери. Затем я встретил мисс Хэппи, и она предложила мне проехать вниз, на кухню, потому что здесь есть свободная аптечка. Теперь я пойду спать, спасибо ещё раз, мисс Хэппи.
–Пожалуйста, обращайся.
Но на выходе из кухни я остановил его.
–Прости, что не помог тебе, просто всё так навалилось.
–Я понимаю,– без капли обиды ответил он,– ты потерял двух человек, ясный день, тебе плохо. Просто будь рядом.
–Всегда.
Он уехал, а я присел рядом с мисс Хэппи. На самом деле мисс Хэппи хорошая, славная и улыбчивая, но что-то в ней меня настораживало, но я сам не знал что.
–Здравствуй, Лэндон, ты почему не спишь?
–Джакра потерял.
–Вы так дружны. Я рада.
На её лице играла странно весёлая улыбочка. Я не понимал, почему она такая весёлая.
Я наоборот был сдержан и холоден.
–А вы-то почему гуляете ни свет не заря?
–Да, так не спалось…ты очень похож на своего отца.
–Откуда вы его знаете? – я не хотел поднимать эту тему, но эта женщина меня пугала.
–Я работала вместе с твоим отцом над одним проектом.
–Каким?
–Потом расскажу,-она поднялась,-ты не хочешь газировки? Я привезла её из Лондона. Необыкновенно вкусная.
–Окей.
Она налила мне выпить. Эта была вишнёвая и очень вкусная газировка. Я осушил весь стакан. Действительно стоящая. Я вытер рот рукой и поднялся.
–Скажи вкусная? Прямо как из 1987 года, да?
–Что?-удивился я,-откуда вы…-но я не договорил. Голова закружилась, и подкосились ноги. Мисс Хэппи помогла мне сесть.
–Что происходит?
–Всё хорошо, Лэндон, поспи немного.
Голова стала пунцовой, а веки тяжёлыми. Я упал головой на руки, и темнота опутала меня. Я отрубился.
Я проснулся в незнакомой комнате. Я огляделся. Голова кружилась, а усталость давила к земле. Я взглянул на странные кубические часы на стене. Они показывали 6 утра. Я проспал всю ночь. На столе лежали какие-то бумаги и школьный журнал. Комната была небольшая и совсем обычная. Я вспомнил, что было, и понял, что это комната мисс Хэппи. Я присел и провёл рукой по лицу, отгоняя сон. Постепенно я всё же пришёл в себя и подошёл к окну. На улице светило солнце, и тепло врывалось в открытое окно. Неужели, наконец, тучи отступили, и вышло долгожданное солнце, которое возможно прогонит грусть и вытрет печаль в виде слёз. Эти размышления больше походили на размышления ребёнка, который верит, что в жизни не может случиться ничего плохого и, что после дождя, всегда выглядывает радуга. Я старался держаться оптимистично. И сейчас, глядя на лужайку, усыпанную утренними лучами, я отпустил Розу, отпустил боль от потери, отпустил всё, что тянуло меня в бездну алкогольного бреда. Я осознал, что если я превращусь в волны, разбивающие себя о скалы, то упущу светлый и находящийся совсем близко
