Книга Поэты и джентльмены. Роман-ранобэ - Юлия Юрьевна Яковлева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Эта битва. Эта кампания. Карьера. Честь. Все потеряно.– Сэр, – робко, как-то по-домашнему позвал его голос Стерна.
– Дорогой сэр. – Мягкий голос дамы дышал сочувствием. Таким унизительным! Адмирал вжался в угол, вскрикнул фальцетом:
– Ах, прошу вас! Уйдите!
Дама подняла вуаль. Заколола ее край длинной булавкой. Стерн уронил подбородок на грудь, щелкнул каблуками. Голос старшего офицера окоченел от почтения:
– Позвольте, сэр, представить вас госпоже Мэри Шелли.
Глава 4. Нос
Она закончила свой рассказ и умолкла.
Молчание, которым обе ей ответили, было столь потрясенным, что несколько мгновений двигался только пар из их чашек, замерших на полпути к губам. Дамы в своих пышных платьях сами казались предметами мебели, что окружала их. Вся она была укутана в чехлы, подернутые пылью, а люстра свисала, как серый кокон. Молчание было таким выразительным и долгим, что можно было подумать, что сидевшие дамы тоже успели подернуться пылью. Одна была в палевом, другая в голубом. Платья их, как и подобает одежде леди, были сдержанных оттенков и, чтобы никто не мог приписать даме вульгарность, «новые деньги» или дурной вкус, несколько отставали от моды. Лет на десять.
– Нос? – наконец холодно выказала недоумение дама в голубом.
После чего обе ожили. Опустили верхнюю губу в чай. Потом отставили чашки. Ни одна не шевельнула бровью. Не сжала губ. Не ахнула. Обе умели сохранять самообладание, как и она сама; как подобает леди. Но не значит, что не умели глубоко чувствовать. Нос!
– У контр-адмирала не осталось даже ссадины. Ничего. Пустое гладкое место, – подтвердила прибывшая. Она отколола густую вуаль и теперь трясла головой, стараясь отстегнуть шляпку, но никак не могла нащупать и выудить конец булавки из шиньона. Прическа ее пришла в беспорядок. Дама в палевом отставила чашку и поднялась с дивана:
– Позвольте вам помочь, дорогая.
Дама склонила шляпку к ней и стояла как лошадь, которую взнуздывают. Ловкие пальцы дамы в палевом шарили в ее волосах. Всякий раз попадалась очередная шпилька, но не булавка! Между бровями легла морщинка.
Дама со склоненной головой пропыхтела:
– Мой бог, единственное, по чему я скучаю по-настоящему, – это опытная горничная, пускай бы одна на троих.
– Готово! – выудила и показала стальное жало дама в палевом.
Взлохмаченная дама освободилась от злополучной шляпки. И теперь приводила в порядок прическу.
Зеркала во всем особняке были занавешены. Она погляделась в оконное стекло. Отражение было тусклым, а потому лестным. Шторы были давно сняты, а само окно так покрылось пылью, что сквозь него с трудом можно было разобрать вывеску на противоположной стороне улицы внизу: Baker Dale. А дальше незнакомыми буквами, но дама догадалась, что то же самое или почти: Дейл, булочник. Золотистый калач развеивал лингвистические сомнения.
– Дорогая, не подходите к окну близко. Вас могут заметить.
Это было справедливо. Дама поспешно вернулась к столу. Но прежде чем сесть в свободное кресло, провела по нему пальцем. Кончик припудрило светло-серым.
– Это самая чистая комната, – постаралась подбодрить ее дама в палевом.
Дама расправила клетчатый подол и села, сжав колени.
– Зато мы нашли в буфетной чай. Чашки. И даже сумели разжечь спиртовку, не спалив при этом сам особняк, – весело заметила дама в палевом.
Дама в голубом бросила на нее неодобрительный взгляд, пропавший втуне. Отчеканила:
– Наш посол лорд Сеймур был вынужден покинуть этот особняк в спешке. Сразу после разрыва дипломатических отношений между британской и русской коронами.
Дама в палевом пожала плечами:
– Я не имела в виду упрекнуть лорда Сеймура за неразбериху в хозяйстве. Я желала лишь воздать скромную хвалу нашей ловкости.
– О, Джейн, – мягко выдохнула прибывшая, принимая у нее чашку. А взгляд сказал: «Не беси зря эту стерву».
Она поспешно вернула собеседниц к теме:
– Что же вы думаете о происшествии, дорогая Анна?
– Нос?
Анна, которую две другие мысленно называли «стервой» и облик которой ничуть не смягчал голубой цвет платья, наоборот, придавал нечто замороженное, кивнула, вставила меду двумя глотками:
– Глупо!
– Глупо, – согласилась Джейн, дама в палевом. – Но это сработало.
– Именно, – подтвердила Мэри Шелли, поправив клетчатый подол. – Наш доблестный флот не вышел на атакующий рубеж к Кронштадту, и господин Стерн выразил озабоченность, что эта заминка позволит неприятелю выиграть время, чтобы засеять Финский залив донными минами господина Нобеля, как газон маргаритками.
Новое имя заставило Анну и Джейн переглянуться:
– Нобель? Кто это?
– Мы что-нибудь знаем про господина Нобеля?
Мэри покачала головой:
– Мы должны вернуть в строй контр-адмирала.
– Нос, – повторила Анна с холодным отвращением. – Такой пустяк остановил флот? Я не понимаю.
Джейн улыбнулась уголком рта:
– Джентльмены, дорогая Анна, склонны придавать не вполне понятное нам, а потому несколько комичное значение своим… м-м-м… носам.
– Да, – согласилась Мэри. – Подобная мысль посетила и меня. Тот, кто это сделал, безусловно, понимал, что делает.
Две другие дамы забыли про чай, про пыль, про то, как неудобно без горничной. И уставились на нее во все глаза:
– Что вы имеете в виду, Мэри?
– Нос не может исчезнуть сам по себе.
– Джентльмены иной раз теряют носы…
– Это не сифилис.
Их неопределенная догадка быстро отвердела до уверенной – и ударила как обухом по голове:
– Нам кто-то мешает?!
– Нам кто-то противодействует!
– Кто?
– Кто же?
Анна веско и мрачно изрекла:
– Боюсь, от того, найдем ли мы ответ, зависит исход этой войны.
Мэри хладнокровно подняла блюдце, взяла чашку за ушко. Глотнула. Поставила чашку на стол. Потянулась к блюду с треугольными сэндвичами. Выбрала с огурцом. Откусила. Прожевала, посмотрела на сэндвич скептически. Все же проглотила. И только потом смилостивилась над своими оторопевшими подругами. Она предпочла смотреть не в глаза, а куда-то над бровями дамы в голубом:
– О, дорогая Анна! Найти ответ было весьма просто. Мотив сбежавшего носа обнаружен в повести одного их писателя по фамилии Гоголь. Благодаря леди Сеймур, которая пристально следила за местными новинками за все время их посольской миссии. А отыскать самого господина Гоголя оказалось еще проще.
– О, дорогая! – не сдержала радости Джейн. – Что же? Прошу вас.
Мэри опять поднесла сэндвич ко рту.
Анна подпрыгнула, как от укола булавкой. Не выдержала:
– Дорогая, умеренность в пище хорошо сказывается на цвете лица.
– Где же он? – Джейн позволила волнению охватить себя. – Этот господин?
Мэри Шелли опустила надкусанный треугольник:
– Милая Джейн. Господин Гоголь, согласно надписи на камне, да и книги регистрации могил это подтвердили, похоронен на кладбище монастыря Святого Даниила в Москве.
Выроненная чашка ахнула о пол, чай обрызгал подолы.
Самообладание их треснуло, как фарфоровое блюдце. Радклиф вскочила, зашумев платьем, прижала пальцы ко рту. Остин сделалась серьезной:
– То есть… Значит ли это… – размышляя, нет, надеясь, что не права, выговорила она.
Но Шелли твердо кивнула, держа свою чашку на весу:
– Да. Милая Джейн. Нет причин полагать иное. Он такой же, как мы.
***Нос… О, как все они не правы! Нос, именно нос – величайшая драгоценность человека. Чудесный орган, способный доставить большее и сильнейшее наслаждение, чем глаза, чем уши, чем язык и, уж конечно же, чем… Ай, молчу, молчу! Гоголь зажмурил глаза. Он охотно
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Поэты и джентльмены. Роман-ранобэ - Юлия Юрьевна Яковлева», после закрытия браузера.