меня!
Вера схватила кнут и стала хлестать им Милу по спине. На белой коже появились едва заметные разводы.
– Получай, сучка!
– Еще… – возбуждалась Мила. – Не останавливайся! Давай…
– Мразь! – Снова хлопок. – А ты чего стоишь? Трахай давай ее! Или тебе приглашение нужно? – Вера протянула Денису презерватив. Он покорно взял его. Помял в руке.
– Почему у него член не стоит?! – вдруг спросила Мила, повернув голову в сторону Дениса.
– Надевай уже гондон и займись делом! – процедила сквозь зубы Вера. – Я не смогу ее возбуждать бесконечно.
И тут он не выдержал – рвотные массы, бурлившие в животе весь вечер, поднялись вверх с невероятной скоростью, сметая все на своем пути. Денис, словно извергающийся Везувий, не то зашипел, не то закряхтел, пытаясь закрыть рот рукой. Круглая и выпуклая задница Милы внезапно стала кроваво-красной, лицо девушки исказилось в страшной гримасе. Вера, пытающаяся вырвать подругу из-под потоков блевотины, перепачкала волосы и руки. Даже маленький бутафорский кнут стал бурым и липким в одно мгновение, хотя и лежал рядом с кроватью.
– Извините… я не специально, – зачем-то произнес Денис, понимая всю неуместность этого высказывания.
– Ну мудак!
Ошалевшая Вера смахивала куски непереваренной еды со своих волос. Мила билась в истерике, ерзая задницей по чистым местам одеяла. Денис, протрезвев, оглядел происходящее и ужаснулся. Это явно не вписывалось ни в какие рамки приличия и даже неприличия. Конечно, о лечении теперь и речи быть не могло, что повергло его в полное отчаяние, и, не долго думая, он подошел к столу, взял бутылку с ромом и принялся пить из горла. Через несколько секунд все вокруг стало темным – голоса исчезли, как и запах свежей блевотины.
Он очнулся только через два дня. В незнакомом отеле, в другом районе города. Сумка, компьютер и документы – все было с ним. Даже телефон. Не было лишь денег – ни наличных, ни на картах. Машка звонила несколько раз, но не столько, чтобы перейти в фазу отчаяния и стыда. Оказывается, он посылал ей эсэмэски, сообщая, что занят и скоро перезвонит. Видимо, Машка думала, что память у Дениса еще функционирует. Он просмотрел и другие сообщения – все они были от незнакомых людей. Некоторые из них даже угрожали Денису. Писали также Мила с Верой. В частности, что лечение его теперь обойдется в копеечку, то есть соткой ему уже не отделаться. Предлагали посмотреть почту. Выуживая слова их сообщения из пестроты смайликов, Денис понял, что подруги выслали туда «новые серии его лечения».
Он залез в свою почту, открыл письмо от неизвестного адресанта. Там был видеофайл под именем «Cure», что по-английски означает «лечение». Недолго думая, он скачал файл на жесткий диск и запустил его на воспроизведение.
В кадре Денис увидел тот самый гостиничный номер, где он был последний раз. Да-да, точно, это его комната, только вот без следов блевотины. Видимо, служащие отеля все убрали. Смех. Это смех Милы и Веры. Самих девушек на экране нет. Только иногда в кадр попадают пальцы Веры. Потом за кадром слышится ее голос. Вера пытается его изменить, но все равно понятно – говорит она. Внезапно громкость звука усиливается, и в кадр попадает Денис. Он, абсолютно голый, стоит в центре кровати, на его голову натянут кожаный шлем с прорезями для глаз, закрывающий большую часть лица, на губах – проволочный намордник, как у собаки. В одной руке – длинный кожаный член, в другой – тот самый злосчастный бутафорский кнут, которым его били по заднице.
«И сейчас наш главный герой скажет, кто он!» – говорит чей-то голос за кадром.
«Я главный лесбиян! Ебарь всех лесбиянок мира! Трепещите, лесбиянки!» – Сказав это, Денис начинает прыгать на месте, размахивая резиновым членом и кнутом, словно джедай из фильма «Звездные войны», потрясающий световым мечом.
«Мы трепещем, повелитель!» – Прикрывая лица ладонями, к кровати подбегают незнакомые девушки. Тоже, кстати, полностью голые. Вера снимает все происходящее, иногда вставляя едкие комментарии.
«А теперь идите к своему хозяину!» – кричит Денис и начинает громко хохотать.
После этого картинка гаснет.
Если бы Денису дали возможность оценить степень нелепости увиденного от 1 до 10 в порядке возрастания, то он, несомненно, поставил бы не меньше 12. Так как это шокировало даже его. А он видел многое. Однако интересным ему показались два факта. Несмотря на то, что он ничего не помнит, в ролике он не выглядит слишком пьяным, то есть трезвость возвращается к нему, а память и рассудок уже нет. Второе – это его потенция. Судя по ролику, с ней нет никаких проблем. Видимо, купленная «виагра» все-таки пошла в бой. А это тоже не сулит ничего хорошего, так как сложно даже представить, что там за девушки были вокруг него и что он с ними мог делать.
Конечно, стриптизерши хотели денег. Легко получив сотку, они замахнулись на большее. Теперь подруги будут его шантажировать роликом. Это очевидно. Надо было срочно звонить Миле. Он взял телефон и набрал ее номер, но на том конце послышались лишь длинные гудки. Затем телефон брякнул – пришла эсэмэска. «Как дела, звезда YouTube?» – ехидно спрашивали подруги. «Сколько?» – вместо ответа коротко спросил он. «А ты сам оцени свою карьеру!!!» – последнее писала явно Вера. Мила бы сама не додумалась до всего этого. А если бы и додумалась, то не решилась на такую авантюру. Юная «скандинавка» же оказалась куда опаснее. «Сколько?» – еще раз спросил Денис. «Сколько не жалко! Подумай, мы не спешим… ведь это твоя жизнь».
Несмотря на опасность ситуации, на пережитое унижение, был в этом и положительный момент. Денис теперь явно осознал, что Мила не наводила на него порчу и что гадалка, скорее всего, разыграла его. Понимание этого пришло внезапно, как результат всего пережитого за последние три дня. Вспоминая же о конфузе, случившемся в гостиничном номере, он, мучаясь раскаяньем, наконец пришел к выводу, что стриптизерши нанесли ему несопоставимо больший вред, нежели он им. И им самим впору перед ним извиняться, а не ему перед ними. Поэтому историю с порчей он посчитал законченной и изжившей себя. Заняв денег у одного из коллег, Денис купил билет на ближайший рейс и уже вечером был дома. На этот раз Машка ничего не заметила.
Глава 12
Женщина с желтыми кудрями
Психиатр, как и прежде, сидела в массивном кожаном кресле, положив ладони на подлокотники. На ее милом лице отражалось абсолютное спокойствие. Ноги свисали с кресла, не доставая до пола. От этого она
