сосудах. Может, знаешь, куда обратиться?
— Я у Витьки спрошу. По-моему, его кафедра, как раз в той больнице, где сосуды оперируют, — вспомнила Ника.
Идея оказалась удачной, знакомые врачи были найдены и Ника с подругой и артистом отправились на лечение. И сразу же в больничной палате, насчитывающей больше десятка лежачих больных, они столкнулись с такими условиями лечения, что «за» и «против» поездки на учебу в Штаты поменялись в сознании местами.
— Знаешь, а в идее обучения Вити в американском университете есть рациональное зерно, — как бы, между прочим, заметила Ника мужу тем же вечером.
— Что ты имеешь в виду? — буркнул Олег, не отрываясь от телевизора.
— Выучится за рубежом, заодно на мир посмотрит, — осторожно заявила Ника.
— А мы здесь одни, и что будем делать? — насмешливо возразил Олег, не принимая всерьез слова супруги.
— Может, и нам стоит подумать о переезде, — робко заметила та. — Конечно, не сразу, надо хорошенько все обдумать…
— Под каким предлогом мы туда уедем? Что, при ближайшем рассмотрении в нашей родословной обнаружились еврейские родственники? — насмешливо поинтересовался Олег.
— Да оторвись от ящика, я серьезно, — раздраженно бросила Ника.
Он резко повернулся и внимательно посмотрел на жену:
— Ты понимаешь, о чем говоришь? Тебе-то что не так?
— Я устала от постоянного ожидания, что завтра наша кое-как налаженная жизнь в очередной раз рухнет, и все опять полетит в тартарары, как это уже не раз случалось. Ладно, мы свое отжили, а что ждет нашего сына, ты об этом подумай.
Сказанное подействовало как ледяной душ, и Олег на мгновенье даже потерял дар речи. Вот тебе и барышня XIX века, верно говорят: чужая душа в потемках…
— Ты же была в Штатах, и тебе не понравилось, даже сказала:
«Мы там — люди второго сорта», — стараясь казаться спокойным, наконец, нашелся он.
— А здесь какого? Господа лишь меняются, а мы как были рабами в своей стране, так и остались, — Ника вздохнула и, пожав плечами, легла и отвернулась к стенке, оставив мужа со своими думами один на один.
Олегу удалось ненадолго забыться лишь под утро. Проснулся он совершенно разбитый с горьким привкусом во рту, словно весь прошлый вечер беспробудно пил, мешая водку с пивом. Заметив наутро его состояние, супруга извинилась, заметив, что вчера ее словно бес попутал.
Глава 13
Старая, как мир, истина: семья для мужчины — это, прежде всего женщина, однажды заменившая ему мать. Вначале она предмет вожделения и безудержной страсти, по прошествию лет, когда любовный пыл начал угасать, те маленькие удобства, которыми она незаметно привязала к себе. Но сама женщина думает иначе. Пусть, по крайней мере, внешне мужчина продолжает оставаться для нее самым главным, в сознании она все больше живет с детьми.
Какое-то время ты стараешься этого не замечать, пока однажды наступает миг, когда внезапно осознаешь, что чье-то мироощущение предпочли твоему. И уязвленное мужское самолюбие начинает бунтовать, городя немыслимые логические переплетения из женской недальновидности и предательства.
К разговору Олег с Никой больше не возвращались. Но уютная квартира, которую оба привыкли считать прибежищем от житейских невзгод, да и весь спальный микрорайон, прежде так радовавший глаз своей удобной планировкой кварталов и организованным бытом, теперь воспринимался Олегом лишь скопищем одинаковых безликих жилых коробок и ничего, кроме глухого раздражения не вызывал.
Правда, его протест принял весьма неожиданные формы. Не желая выплескивать негодование на жену и сына, Олег при всяком удобном случае отлучался из дома и бесцельно слонялся по местам, где они с Никой однажды встретили друг друга. Раз за разом он нарезал круги по старым переулкам, пока не выматывался окончательно и в изнеможении плюхался на скамейку где-нибудь у Патриарших или на Тверском. Подобные экскурсы в старину не просто успокаивали. Постепенно обидные недавние слова стали терять прежнюю значимость, а то и забывались вовсе, клубки спутанных мыслей распрямлялись, обретая былую простоту и ясность.
«Допустим, мы преодолеем всевозможные препоны и вслед за Витькой переберемся в Штаты. А со стариками как быть? — ведь они упрямы. Хорошо, у Ники есть еще брат, и ее мать живет с сыном. А моей куда деться? — после смерти отца она, скрепя сердце, смирилась с одиночеством, копается у себя в огородике и, как манну небесную ждет встреч с внуком. Вряд ли она захочет еще раз менять свою жизнь. А этот переезд может оказаться последним, — эта житейски нехитрая мысль звучала так просто и здраво, что Олегу даже стало немного обидно, что она сразу не пришла в голову. — Изложу все соображения жене спокойным рассудительным тоном, — решил он. — Может, поразмыслив, она поймет, что благими намереньями вымощена только дорога в ад», — и впервые с легким сердцем направился домой.
Ника встретила мужа озабоченным лицом.
— Мне так стыдно, — виновато произнесла она. — За нашими заботами мы совсем забыли твою мать. Она звонила только что, спрашивала:
«Почему Витя не приезжает? Не случилось ли чего?»
— Ты ей поведала о его проамериканских настроениях? — стараясь держаться как можно спокойнее, небрежно поинтересовался Олег.
— Не решилась, — вздохнула Ника. — Хотела было, но вовремя прикусила язык. Пожилой человек, неизвестно, как отреагирует. Ты-то сам, что об этом думаешь?
— Ума не приложу, — честно признался Олег. — Все ходил и размышлял на эту тему, так ничего и не надумал. Да и не телефонный это разговор.
— Пока говорить не надо. Ей все равно не до того: у нее какая-то старая подруга детства померла, — вздохнула Ника. — Она просила тебя съездить вместе с ней на похороны. Сказала, обернетесь одним днем.
— На ее малую родину? — встрепенулся Олег.
Ника утвердительно кивнула:
— Поезжай, проветрись немного. Заодно, о Викторе расскажи, если возможность будет…
На протяжении всего пути матушка скорбно молчала, на вопросы сына отвечала односложно, давая понять всем своим видом, что не расположена к задушевной беседе. А Олег не понимал, какие обстоятельства могли вывести из душевного равновесия настолько, что она без колебаний отправилась навестить городок, который не посещала ни разу после смерти отца. Терзаясь в догадках, он перебрал в памяти всех стародавних знакомых и ни на ком не остановил выбора. И только выйдя из вагона и заметив, как при виде родных мест у матушки потеплело лицо, он осторожно поинтересовался, кого собираются хоронить.
— Помнишь, я тебе рассказывала о даме из «бывших»? — напомнила та. — У нее росла дочка моего возраста, с которой мы были большими подругами. Собственно, благодаря дружбе с ней, я и попала в их дом.
Олег понимающе кивнул:
— Вы с ней поддерживали отношения и после нашего отъезда?
— Поздравляли друг
