Первом Кубанском, который закончился неудачно для добровольцев, Сергей Вильегорский получил первое боевое ранение и свою первую награду – Знак отличия Первого Кубанского похода – серебряный терновый венок, пересеченный мечом. Его товарищ Петр Шишкин погиб в бою за Екатеринодар. Второй Кубанский поход добровольцев оказался успешным. Екатеринодар был взят. Но Сергей потерял своего второго товарища, Алексея Скородумова. А 8 октября 1918 года в Екатеринодаре скончался от воспаления легких генерал Алексеев. Сергей стоял в почетном карауле у гроба генерала во время двухдневного многотысячного прощания. Похоронен генерал был в усыпальнице Екатерининского собора.
После смерти генерала в Добровольческой армии стали происходить изменения. На смену армии добровольцев, готовых к самопожертвованию, пришла массовая армия на основе добровольно-принудительного принципа. Прапорщик Вильегорский, верный своим идеям, вступал в споры с офицерами, поведение которых было аморальным. Армия стала разлагаться. Процессы гниения делали свое черное дело, и добровольцу Сергею Вильегорскому было очень горько и обидно.
Глава 17
После проведения конференции по реставрации и реконструкции Вильегорской усадьбы, Вероника Аркадьевна сама подошла к Сергею.
– Простите, Сергей Владимирович, – сказала она холодно. – Мне кажется, что нам надо поговорить.
– Вероника Аркадьевна, дорогая вы моя, объясните, что случилось.
– Я как раз намеревалась это сделать. Только давайте не здесь. Вокруг столько людей. Предлагаю встретиться через час в парке на набережной у беседки-ротонды. По телевидению будет продолжение сериала, который смотрит почти весь город, улицы опустеют. Мне много надо вам рассказать.
Через час Сергей поджидал Веронику Аркадьевну в условленном месте. Она выглядела очень взволнованно. Вильегорский не мог даже предположить того, о чем она собиралась ему рассказать.
– Сергей Владимирович, я прошу вас не перебивать меня. История, которую я хочу вам поведать, касается нас обоих.
И Вероника Аркадьевна в подробностях рассказала о тайне появления на свет его деда Сергея.
– Теперь вы понимаете, почему я изменила к вам отношение. Мы с вами – родственники через мою прабабку Прасковью. Пусть дальние, но все-таки родственники. Доказать это невозможно, только предположить. Мой дед Никита и ваш дед Сергей очень похожи друг на друга, почему-то верх взяли женские гены Прасковьи. Вот и у вас такие же ямочки на щеках, как у нее. Прасковья, моя прабабка – это наша точка пересечения. И между нами не может быть ничего. Теперь мне скрывать нечего, Сергей. Я давно уже махнула рукой на свою жизнь. Не сложилась она у меня. И до знакомства с вами я была спокойна. Но так получилось, что наша встреча перевернула поначалу всю мою жизнь. И так было, пока я не докопалась до этой истории, чему сама не рада.
– Вероника Аркадьевна, – взволнованно ответил Вильегорский. А ведь со мной произошло то же самое. Что же нам делать, Ника? А у вас не возникал вопрос, почему между нами нет никакого внешнего сходства.
– Честно говоря, возникал. Я даже наблюдала за вами, все старалась обнаружить черты нашего внешнего сходства с того момента, как пришла к выводу, что мы с вами родственники.
– Ника, я предлагаю поступить очень просто. Надо провести генетическую экспертизу, – заключил Сергей. – И еще я очень хочу посмотреть на детское фото твоего деда в медальоне, – сказал он, перейдя в разговоре на «ты». – О деньгах не беспокойся. Экспертиза, естественно, будет за мой счет.
– Хорошо, Сергей. Вот теперь я могу смело пригласить тебя к себе домой на чашку чая. Приходи завтра, я пирог с капустой испеку.
Но никакая экспертиза не понадобилась. В дело вмешался счастливый случай, который произошел буквально через час после разговора Ники с Сергеем. Она вернулась домой в хорошем настроении. Как камень с души упал. Такой груз носила в себе! «Надо было раньше все рассказать. Какая же я дуреха!» – иронизировала Ника над собой. Вернувшись, она решила заняться шкатулкой, обнаруженной на днях на чердаке. Никогда Ника ее не видела, мама не показывала эту шкатулку. Да и нашла она ее случайно в том углу, где в коробках лежала старая битая посуда и другие вещи. Шкатулка была завернута в несколько слоев газет и находилась на дне одной из коробок. Решив навести порядок на чердаке, Ника решила избавиться от ненужного хлама. Тогда и наткнулась на сверток из газет, в котором оказалась старинная резная деревянная шкатулка. Но открыть ее она не смогла. Замочек, очевидно, делал искусный мастер. Сегодня тоже ничего не получалось, и Ника позвала на помощь сына соседки, Вовку. Ему хотя всего четырнадцать лет, но зато у парня – золотые руки.
– Готово, Вероника Аркадьевна! А ларчик просто открывался – замочек с секретом. Я такие уже открывал.
– Вовка, какой же ты умелец. Держи за труд банку клубничного варенья. Твое любимое. Знаю, что у вас клубничное закончилось. Ну, беги.
– Ой, спасибо! Если что надо, то зовите меня.
Выпроводив Вовку, Ника стала бережно извлекать содержимое шкатулки. Чего здесь только не было! Какие-то квитанции, расписки, чеки, открытки и письма. Среди них – фронтовые письма от деда Никиты. «Вот те раз! А мама говорила, что не осталось никаких документов от деда. А письма? Как же она о них забыла? Это болезнь ее виновата. А это что?» – заинтересовалась она, взяв в руки листок с гербовой печатью, на котором с трудом можно было прочитать текст. Ника вспомнила, что у нее есть лупа и суматошно стала искать ее в письменном столе. На это ушло минут пять. «Никогда сразу не найду, что надо. Куда же я ее положила?» – причитала она, вытряхивая содержимое полок. Наконец лупа найдена. Не прошло и двух минут, как Ника поняла, что перед ней лежит свидетельство об удочерении ее матери в возрасте одного года Смирновым Никитой Игнатовичем и его женой Раисой Терентьевной. «Как это может быть? Мама – приемная дочь! Только час назад я сказала Сергею о том, что мы с ним – родственники! А все совсем наоборот! Вот же оно! – доказательство, опровержение моего предположения. Не нужна никакая экспертиза. А мама, выходит, сама не знала… Скрывали от нее. На чердак своими больными ногами она ведь не поднималась после смерти бабушки Раисы. А шкатулка-то бабушкина! А я тоже хороша. Столько лет живу в доме, давно можно было все раньше обнаружить! – истерично хохотала Ника. – Надо сейчас же позвонить Сергею. Пусть мчится ко мне в гости. Нет, нет! Так нельзя. Еще что подумает. Господи, как же мне держать эту новость в себе до завтра?».
Но Вероника Аркадьевна сумела взять себя в руки. А душа ее пела и летала, хотя на лице теперь все время
