удобно спускаться в грунт, чтобы копать и изымать почву.
Так много работал лопатой я только в армии и это несмотря на то, что у меня сверхчеловеческие силы...
Сейчас я вновь тяну леску, чтобы подорвать три снаряда одновременно и неслабо так углубиться в грунт и сэкономить себе кучу времени.
— И... — прижался я к земле. — Поехали!
Дёргаю за леску, снова тягучая тишина, а затем мощнейший бабах. Тряхнуло так, что вибрация заставила рельсы немного поплясать. В ушах у меня беруши, поэтому барабанные перепонки не пострадали, но зато пыли теперь было гораздо больше.
Встаю на ноги и иду к импровизированному люку. Оттуда валит дым, будто что-то горит, но это скоро пройдёт.
Закуриваю и сажусь на платформу.
Я чувствую, что очень и очень близок к царству мёртвых. Очень иронично, сука, что оригинальному Тесею особо париться со входом в иной мир не пришлось: в мифах Древней Греции не пишется, что ему пришлось неслабо так покопать, он просто спускается и всё. Наверное, опустили эту подробность, сволочи...
Заканчиваю перекур и спускаю в люк раздвижную лестницу.
Внизу был глубокий мрак, поэтому я светил себе LED-фонариком и ступал медленно.
— Эй, какого хрена?! — раздалось откуда-то сверху.
Поднимаю фонарь и вижу начавшую морщиться рыжебородую физиономию.
— Ты кто таков? — спрашиваю я его.
— Ты что творишь?! — спросил этот мужик вместо ответа.
— У меня свои дела — у тебя свои, — ответил я. — Как ты здесь оказался?
— Работал я тут! — ответил мужик. — Ты чего здесь делаешь?
— Не лезь в мои дела, а мне не придётся лезть в твои, — выговорил я ему.
— Там нет нихрена, кроме грунтовых вод! — поведал мне мужик. — Ты какого в маске? А-а-а...
Судя по испугу на лице, кажется, узнал. Я ведь, на минуточку, постапокалиптическая знаменитость. Звезда подохшего Ютуба.
— Какое тебе дело до меня? — поинтересовался я.
— Да, в общем, никакого, — ответил мужик. — Ты продолжай, это... ну, что там делал... А я пойду, наверное...
Теперь мне захотелось с ним побеседовать.
Начинаю подъём, рыжебородый исчезает из пролома, но он не уйдёт, это даже не обсуждается.
За секунды взлетаю по лестнице, оказываюсь на станции и вижу спину этого типа, одетого в синюю спецовку.
— Стоять! — приказал я ему. — Если жизнь дорога, то стой!
Мужик замер столбом, а затем медленно развернулся.
— Мне не нужно неприятностей, — произнёс он максимально миролюбиво. — Я просто шёл мимо, мне не надо неприятностей. Обидел чем — прости, я не хотел.
— Ты ничем меня не обидел, но поговорить с тобою мне надобно, — сказал я ему. — Просто не убегай — потолкуем.
Подхожу к переминающемуся на ногах мужику и вытаскиваю пачку сигарет.
— Куришь? — спрашиваю я его.
— Курю, — кивает тот.
Закуриваем. Видно по мужику, что не курил давно, затягивается часто и с видимым наслаждением. Похоже, что он не имеет доступа к богатствам, спокойно лежащим почти в каждом ларьке на поверхности.
— Как зовут? — задаю я вопрос.
— Михаилом Петровым, — отвечает тот. — А ты, похоже, Дмитрий Верещагин?
Физиономия у него европеоидная, рыжеволосый, под цвет бороды, лицо в оспинах, оставшихся непонятно от чего, ростом существенно ниже меня, где-то ближе к метру шестидесяти пяти. Возраст, если примерно, что-то около сорока. Спецовка замазана маслом и покрыта пылью, а на ногах его ботинки, плотно обмотанные тряпками.
— Что ты забыл в метро? — поинтересовался я, стряхнув пепел себе под ноги.
— Живу я тут, — ответил Михаил.
— Что забыл именно здесь? — уточнил я вопрос.
— Еда кончается, вот ищу, чего поесть, — пожал плечами житель метро.
— Без оружия и готовности биться за жизнь? — нахмурил я брови.
— Раньше был автомат... — ответил Михаил. — Нашёл его на Звенигородской, где жил последнюю неделю. Патроны кончились вот...
— Зачем сунулся ко мне? — спросил я.
— Шарахнуло что-то, — ответил Михаил. — Вот я и пошёл посмотреть.
Наивность. Звенящая наивность. Не похоже, что он лжёт, поэтому могу списать такое только на неприспособленность к жизни на поверхности.
— Мертвецов на встреченных станциях много? — спросил я.
— Не так уж и много, — покачал головой Петров. — Большую часть можно просто обойти, они же на слух опираются большей частью. Если не шуметь, то пройдёшь незамеченным.
Так вот для чего ему тряпки на ботинках...
— Что слышал обо мне? — продолжил я опрос.
— Да всякое, — ответил Михаил. — Когда Ютуб работал, видел видео о мужике в костюме Наполеона. Последнее, что видел — это то видео, где... Можно я пойду?
— Идти-то ты можешь, но тогда упустишь возможность попасть в безопасное место, — сообщил я ему. — Знаю общину, вроде бы, адекватных людей. У них есть еда, вода, безопасность.
— Не, я как-нибудь сам по себе, — махнул рукой Михаил. — От людей одни проблемы.
— Тогда выбирай: либо возвращайся обратно, либо иди дальше, — потребовал я. — Эта станция будет закрыта, потому что у меня тут есть дела.
— Э-м... — бедолага завис, после чего зачесал затылок. — Ладно, тогда я назад, наверное...
— Давай, удачи, — пожелал я ему и пошёл запирать гермозатвор в северо-западном направлении.
Пока крутил вентиль, имеющий аналогичное устройство, что и на предыдущем гермозатворе, поглядывал за тем, как Михаил Петров уходит восвояси. Несправедливо, наверное, ограничивать его жизненное пространство, но ему просто не повезло, потому что уйти или отступить я не могу. Вообще, не ожидал, что здесь будет хоть кто-то живой...
Спустя десяток минут, станция была перекрыта наглухо. Не удивлюсь, конечно, что обязательно есть какие-нибудь маленькие гермозатворы, через которые можно втихаря проникнуть в сеть метро, но подробного чертежа у меня нет, а говна я жду от основных тоннелей.
Закончив с безопасностью входа в царство мёртвых, я вернулся в яму и начал копать.
Лопатой закидывал грунт в короб, короб опорожнял неподалёку, а затем всё повторялось.
— О, великие боги! — вскричал я, когда напоролся лопатой на пустоту.
Вслед за провалом лопаты грунт подо мной резко стал мягким, я вцепился руками в трос, заведомо натянутый специально под такой случай, после чего расширенными глазами наблюдал, как земля падает на... серый камень.
— Славься Зевс и боги-олимпийцы! Ха-ха-ха! — обрадовался я.
Это
