Антиохийской Церкви в эпоху ересиарха Севира. Показательно прошение Епифания Тирского об обретении в Антиохии священных мощей изгнанного епископа Антиохийского Флавиана по примеру обретения в Константинополе святых мощей Евфимия и Македония, поскольку это было бы проявлением единства, которого желал православный народ во всех Поместных Церквах.
Единовластие папы яснейшим образом ниспровергается и голосом самого архиепископа Константинопольского Мины, упоминавшего об одинаково пренебрежительном отношении еретиков ко всем патриаршим престолам: «Они выразили свое пренебрежение к апостольскому преемству святейшей Римской Церкви (то есть к Папе Гормизду), осудившей их своим постановлением, и вменили ни во что патриарший престол сего царствующего града (то есть престол Патриархов Иоанна и Епифания) и весь подчиняющийся им святой Собор, а также апостольское преемство в Святой Земле (то есть Патриарха Иерусалимского Иоанна), происходящее от Самого Владыки и Спасителя всех, и в дополнение ко всему – принятое против них постановление всего Восточного диоцеза (то есть Поместного Собора, бывшего при Мине)»[171].
Кроме того, из эдикта Юстиниана следует, что патриаршие престолы не могут самостоятельно принимать или пересматривать решения по общим вопросам, касающимся всей Церкви, но должны их рассматривать все вместе на Соборе, при условии одобрения полнотой своих Церквей. Император написал об этом так: «Мы знаем Анфима, изгнанного преподобным и приснопамятным Агапитом, бывшим председателем святейшей Церкви старейшего Рима, с престола сего царствующего града, поскольку он никоим образом не заслуживал этого престола, вторгнувшись на него вопреки всем святым канонам, и общим решением вначале сего мужа, чья память священна, а затем проходившего здесь святого Собора был осужден и извержен, как отступивший от правых догматов»[172]. А Досифей Иерусалимский делает следующее замечание: «Отметь, во-первых, что еретики были осуждены не одним Римским епископом единолично, но решением патриарших и архиерейских престолов. Во-вторых, вначале были упомянуты архиерейские, а затем патриаршие престолы[173], а это означает, что все патриаршие престолы имеют одинаковую честь и власть и что их участие в общих Соборах одинаково необходимо. Если же рассматривать их отдельно друг от друга, то в подчиняющихся им Церквах они являются первой и последней судебной инстанцией, поэтому ошибаются паписты, говорящие, что первой судебной инстанцией является Константинопольский епископ, а последней – Римский епископ»[174]. Об этом свидетельствует тот факт, что епископ Иерусалимский Петр на Иерусалимском Поместном Соборе «не сразу одобрил решения Агапита и Мины, но вначале тщательно проверил их постановления и уже после этого их одобрил и утвердил, то есть принял вместе со своим Собором, что является доказательством церковного равенства, единогласия, единодушия, единомыслия и взаимопонимания, а всякую личную высшую власть или частное превосходство, или частный авторитет и величие, особенно же единовластие, отметает прочь»[175].
2.2.5. Тиран Фока оспаривает права Константинополя
Как замечает прп. Никодим Святогорец, тиран Фока (преемник императора Маврикия) нарушил канонический чин пентархии, который предполагает равное преимущество чести патриархов и обычное председательство на Соборах (по чину чести) епископа Рима, дав исключительные привилегии превосходства и власти Римскому епископу. Однако это нарушение исправил Ираклий, восстановив каноническую последовательность преимущества чести Церквей. «Тогда Фока, обличаемый после венчания на царство епископом Константинопольским Кириаком за нечестие по отношению к Маврикию[176] и поддерживаемый Римским епископом[177], выступил против преимущества чести Константинопольского престола и, наоборот, самым беззаконным образом начал восхвалять примат епископа Рима, разрушив преимущество каноническое и установив новое и чужеродное, то есть тираническое. Поэтому латиняне остроумно говорят, что папство было утверждено Фокой, называвшим Римского епископа главой и начальником всех служителей Церкви и ублажаемым блаженнейшими папами»[178].
2.2.6. Папа Николай I. Папа Адриан II. Собор против Фотия
Однако самым ярким примером стремления пап к господству (к примату в Церкви) являются действия Папы Николая I, современника великого Фотия. Константинопольская Церковь выступила против его властных притязаний для защиты своих канонических прав. Отдельные моменты возникшего противостояния ясно показывают, что ее позиция полностью соответствовала священным канонам. Политический произвол вызвал внутри Константинопольской Церкви раскол между игнатианами и фотианами.
В кратком изложении данный эпизод выглядит так. «Уходит из жизни божественный Мефодий, и на Константинопольский престол канонически возводится св. Игнатий в 847 г. Но поскольку дядя по матери тогдашнего царя Михаила, кесарь Варда, развелся с женой и наводил на себя подозрения в блуде со своей невесткой, Игнатий дерзновенно запретил ему причаститься в день Богоявления за то, что он ослушался его наставлений. Варда просил Игнатия его не обличать, и когда тот отказался исполнить его просьбу, убедил царя, что Игнатий злоумышляет против него. Тогда царь изгнал его с престола в 855 году и, пользуясь своей силой и властью, добился назначения вместо него Патриархом Фотия, ученейшего мужа, как о нем говорит Лев Грамматик, бывшего в то время протасикритом, а Игнатия заточил в гробнице Копронима, и морил голодом, и оттуда изгнал на остров Теревинф, а затем, за отказ отречься от престола, в Митилину. Фотий же написал по поводу своей интронизации обычные послания патриархам и папе»[179].
Настоящей причиной происшедшего затем раскола является неразумное низложение Игнатия, как упоминает далее Досифей: «Поскольку же в Константинополе находились представители Римского Папы, посланные для суда над иконоборцами, единомышленники Варды склонили их на свою сторону и, созвав в 861 году в Святой Софии Собор из 318-ти отцов, именуемый Первым и Вторым (имеется в виду Двукратный Собор 861 г.), вызвали с Митилены Игнатия и с дерзостью его низложили… И это неразумное деяние против Игнатия стало причиной осуждения Фотия за то, чего он не делал и о чем даже не помышлял»[180].
Папа Николай, имея и другие причины для действий против Фотия (главным образом болгарский вопрос) и пытаясь реализовать честолюбивые планы Римской Церкви на Востоке, воспользовался этой ситуацией для вторжения во внутренние дела Константинопольской Церкви и принял на собственном Соборе решение не признавать извержение Игнатия, а также низложить Фотия: «Он собирает свой Собор в Риме, состоящий из одних западных епископов, и низлагает Фотия на основании других обвинений прежде всего за то, что он был избран на патриарший престол из мирян и стал Патриархом при жизни Игнатия, за то, что несправедливо низложил Игнатия, был рукоположен Сиракузским Григорием, извергнутым до этого из сана Римскими епископами Львом и Бенедиктом, а также Игнатием, епископом Константинопольским, и наконец за то, что он отказался передать Болгарию Папе Римскому, что и являлось главным обвинением. Затем он посылает в Константинополь акт об извержении Фотия, а также всех им рукоположенных. В Константинополе расценили низложение
