Книга Остров для особенных (сборник) - Хельга Лайс

успел завести дружбу. – Данилу весьма подкосил проигрыш перед тобой, а мы пытались ему поднять настроение и… – Вот почему я перестал с вами тусить! Вы ведёте себя словно вам не по 15-16 лет, а в два раза меньше! Это же так тупо! Я действительно старался держать свои разыгравшиеся эмоции, от чего усталость практически не ощущалась, но эта фраза про огорчённого Данилу не могла не потрясти своей безграничной тупостью! – Ты это будь осторожнее со словами, – произнёс это центральный как можно более пафосно. – Мы хотим с тобой снова общаться, и даже дружить…. – Больно мне надо! Вы – идиоты! – Я предупреждаю в последний раз… – Да идите к черту на кулички, – крикнул я и развернулся, чтобы быстро уйти из этого парка, но не успел я сделать пару шагов, как меня повалили лицом вниз на траву. Раньше я бы не сделал ничего на такой резкий поворот, но сейчас в моём теле бурлила нерастраченная приобретённая сила. Кое-как перевернувшись, я сцепился в вождя сей шайки. Не могу точно сказать, сколько продолжалась наша драка, но в результате неё мы двое стали обладателями кучи ссадин и кровоподтёков. У меня болело практически все тело. Остальные же парни просто стояли над нами и наблюдали, изредка подбадривая инициатора драки. Наверное, выплеснуть пар – это все, что мне требовалось. Я первым протянул руку своему сопернику со словами: – Встречаемся завтра здесь уже только я и Данила. Простите меня, парни, за моё поведение, видимо, у меня стала немного съезжать крыша реальности. – Ты тоже нас прости за то, что мы натворили в раздевалке. Мы и правда вели себя неподобающе взрослым членам общества! Я пожал каждому руку, после чего с ещё большей усталостью пошёл к себе домой. Утром я бегом побежал в парк под предлогом срочной пробежки. Конечно, я оставил записку, так как если мать увидела бы мои синяки, то никуда не пустила бы, а мне действительно нужно было. Данилы ещё не было на месте, так что я уселся на траве, рассматривая тщательным образом полученные вчера «предметы» настоящего мужчины. Их оказалось не так много, как казалось по ощущениям, но зато по масштабу немалые. Самый большой кровоподтёк был в районе нижних рёбер слева. Ребра вроде целые, но было больно. На лице тоже красуются удары в виде треснутой нижней губы и фингала под правым глазом. Глядя на себя в зеркале во время умывания, я не смог не отметить, что они придали моему лицу красоту что ли. Впервые ощутил тот непонятный доселе приступ нарциссизма. К тому же, и челюсть стала заметнее квадратной, придавая лицу брутальности. А если ещё и бороду отпустить, то точно похорошею. Наконец-то на горизонте появился силуэт Данилы! При приближении все яснее становилось, что он совершенно не горит желанием со мной разговаривать. Моё лицо держало более приветливое выражение, но с каждым его шагом мне приходилось прикладывать усилия в троекратном размере. – Вот я пришел! – вот так и сразу и без долгих церемоний подкатил он, – меня парни просили сюда сунуться, чего тебе надо? Нельзя сказать, что я рассчитывал на противоположное отношение, но его тон сильно меня покоробил. – Данила, я хочу в вашу компанию, но без твоего участия…. – Слушай, ты довольно странный парень! Это не мы первые отдалились от тебя! И честно говоря, я считаю, что не больно-то и надо. Гуляй со своей Анной! Мы уж как-нибудь сами. – Так считаешь только ты, – пытался я отпираться, хотя мне хотелось развернуться и уйти, – мне вскружила голову первая любовь. – Да откуда нам знать, что там чем кружит. И вообще, я пришел сюда извиниться за вчерашнюю выходку парней, я должен был их остановить, но меня это не волновало, как и сейчас собственно. А теперь я пожалуй пойду! – Да почему ты злишься на меня?! – заорал я, дабы действительно не понимал, за что он на меня обиделся. Не за победу в соревновании же! – Хорошо! Я влюблён в Анну! Вот оно что! Между нами возник любовный треугольник, но я этого не замечал. В моей голове стали проноситься увиденные странности на вечеринке по случаю дня рождения нашей общей любви. Как они танцевали, как он смотрел на неё, постоянно крутился рядом, всячески ей бросался помогать и все в таком духе. Наша пара стала для него костью в горле. Ему хотелось оказаться на моем месте, но мужская солидарность брала над ним верх. Так получается, это не я избегал его, а он – нас! И тогда, когда я выносил мусор, мы пересеклись вопреки его попыткам не попадаться на мои глаза. А я его грубо оттолкнул от себя, тем самым умаляя его самопожертвование. А то, что я его обыграл, переполнило последнюю каплю его чашу терпения. Вот теперь до меня дошло, что с ним происходит. Пытаясь переварить эту информацию, я не мог ему ничего сказать в ответ. Разве что сказать, что следовало не держать все в секрете и дуться, как обиженный ребёнок трёх лет от роду. А Данила и не ждал моего ответа; после собственного признания он постоял с мрачным лицом несколько секунд и ушёл. Догонять я его не стал, потому что надо было обдумать, что делать в данной ситуации. Мне срочно надо было повидаться с Анной, но когда я подходил к её дому, из нашего дома выскочила моя мать с криками ужаса. – Что с тобой случилось? Кто тебя так избил? Отвечай немедленно! – она трясла меня как старую игрушку. Я старался её успокоить: – Мама, ничего страшного! Мы с парнями немного почесали кулаками, это как царапинка, мне совершенно не больно, – пытался убедить в искренности своих слов, но из-за неё у меня вновь заболели отбитые места, особенно ребра, но нельзя было говорить об этом. Запрёт дома (смешно звучит), а мне сейчас надо поговорить со своей девушкой. – Иди домой, пожалуйста! Её поджатые губы словно служили примером того, как ей хотелось выбить из меня столь нужную ей информацию, но моё лицо полное мольбы не давало ей волю сделать это. В воздухе возник запах духов, которые служили своего рода визитной карточкой матери Анны, потому что ни у кого в городке таких больше не было, а другими она и не душилась. За ней водилась страсть источать этот аромат с перебором, от чего у меня вечно чесалось в носу. Повернувшись к ней, я не смог удержаться чтобы не чихнуть, благо манера прикрывать нос рукой не осталась дома. В её изрядно