примирительно сказал я и пожалел, что не захватил с Толкучего рынка бутылочку пивка. Наверняка он стал бы добрее.
— Ладно, хрен с тобой, — Гриша, или как там его звали, махнул рукой и загремел засовом.
Я по-быстрому проверил двигатель, масло, тормоза. Сделал кружок по парковке и поставил машину на место. Все было штатно. Машина была старенькой, но немедленного ремонта не требовалось. Тем более, что и ехать нам меньше сотни километров.
— Говорят, сегодня ночью Батьку ухайдокали, — сказал Гриша, одобрительно наблюдавший за моими манипуляциями, когда я выбрался из машины.
— Кто говорит? — спросил я, вытирая ветошью руки.
— Да Сеня, кореш мой лепший, он из Уржатки, так что из первых рук все слышал, — Гриша почесал всклокоченную бороду. — Вечером спать лег нормальный, с бабой даже вроде как своей. А утром баба проснулась, а он в кровише весь и брюхо разодрано. И она в кровище. Ее, конечно, повязали тут же. И в подвал посадили, мол оборотница она. Она в рев, мол ничего такого. Что вы говорите, родненькие, я же уже пять лет евоная баба, нешто я бы раньше его не сожрала. Но ей не верит никто. Потому что там у дверей мордовороты стояли, никто бы незаметно не проскользнул.
— А кишки у него на месте? — спросил я.
— Чево? — Гриша округлил глаза.
— Ну брюхо разодрано, а кишки на месте? — уточнил я. — Или пустой живот, будто кто-то все потроха сожрал?
— А, понял, — Гриша осклабился. — А ты что ли тоже слышал? Нет потрохов, как ты и сказал.
— Да я утопленника недавно такого видел, — сказал я. — Наверное, та же тварь работала.
— Ох! — Гриша схватился за голову. — Так это получается, что она его кого сожрать может?
«Получается, что так», — подумал я, вспоминая мерзкое чавканье в старом доме Мишки-Ушкуйника. Значит, бомжи все-таки добились своей цели и натравили свою тварь на того, кого собирались. Интересно, а они знают, как ее теперь загнать обратно в то небытие, из которого они ее достали?
Дальнейший план у меня был такой — заскочить в общагу, переодеться, отдать свой видевший некоторое дерьмо костюм в стирку и починку. Потом зайти в столовую. Перехватить чего-нибудь, а заодно уточнить, не здесь ли Стас с Бюрократом. А потом по обстоятельствам.
Бюрократа найти получилось с третьей попытки. Они со Стасом и Ларошевым изволили устроить пикник. Точнее, просто прогуливались по берегу Томи и обсуждали, насколько я смог услышать, чуть ли не светские сплетни.
Я вежливо поздоровался и изложил свой план на завтрашний день. В смысле — взять машину и съездить в Белобородово на разведку. Пересказал разговор с Брюквером.
— Это просто отлично! — заявил Стас. — Я прикажу заказать нам провиант на тот случай, если мы задержимся.
— Вы тоже собираетесь поехать? — спросил я. Вообще-то я рассчитывал, что избалованный и холеный Демидов останется в своем «Метрополе», дождется, когда мы вернемся, выслушает доклад, а уже потом раскроет кошелек. — Но это же просто разведка...
— По-вашему, я должен просто сидеть и ждать? — Стас иронично приподнял бровь. — И пропустить самое интересное?
— Ну может там и нет ничего интересного, — я пожал плечами. — В общем, я собираюсь с вечера взять машину и ночевать в доме Егорова. Чтобы стартовать с рассветом. «Метрополь» по дороге, так что...
— Клаус, вы тоже поедете с нами? — спросил Стас, поворачиваясь к Бюрократу.
— О, нет-нет, увольте! — тот замахал длинными руками так активно, что чуть не сбил с носа очки. — Господин ректор нагрузил меня работой, кроме того, я обещал господину Вахопулову...
— Ладно, я все понял! — Стаст засмеялся. — Тогда я прямо сейчас мчу в «Метрополь» и отдаю указания привезти в дом Егорова необходимый провиант. Кстати, а в Белобородово есть гостиница?
Я пожал плечами, и мы все трое повернулись к Ларошеву, который пока что безмолвствовал.
— Вы, должно быть, шутите, — Ларошев поправил шелковый платок на шее. — Вы лучше подумайте, как бы на вас там с вилами и лопатами не набросились. Это же деревня. Причем не особенно приветливая...
— Вы же говорили, что это ваша родина, Владимир Гаевич? — с подчеркнутой вежливостью спросил Стас.
— Вот именно, — губы Ларошева задергались между чем-то вроде презрительной улыбки и выражением горькой обиды. — Я точно знаю, о чем говорю!
— Это значит, что нам нужно позаботиться об удобных спальных местах тоже, — Стас важно поднял палец вверх. — Богдан, а может мы с вами возьмем машину прямо сейчас и займемся снаряжением?
Следующие три часа мы колесили по городу. Стас занимался безудержным шопингом, а моей задачей было крутить баранку. Вообще-то я не был уверен, что нам так уж необходим был ящик вишневого сидра и коробка кренделей, но вмешиваться особенно не стал. Грузовик большой, можно хоть черта лысого с собой погрузить. А раз барин платит, что зачем с ним спорить?
Под конец заехали залить топлива. И прикупить пару канистр с собой на тот случай, если заправок больше нам не встретится.
Заправочная станция оказалась совершенно для меня непривычной — никаких тебе колонок с «пистолетами», просто суровая высоченная цистерна и хмурый здоровенный мужик в комбинезоне с вышитой эмблемой с языком пламени. Стас, который до этого вел себя как заносчивый аристократ, внезапно превратился в вежливого юношу. Я молча наблюдал, как он рассчитывается за топливо.
— Ненавижу, — прошипел Стас, забираясь на пассажирское сиденье. Его породистое лицо побледнело, руки тряслись.
— Монополия на бензин? — понимающе покивал я.
— Нобили взяли моду отлучать от топлива по первому же слову любого уборщика с бензоколонки, — зло сказал он. — Не понимаю, почему их вообще до сих пор не вышибли из Сибири с таким подходом...
— А разве им выгодно терять клиентов? — спросил я.
— Они и так купаются в деньгах больше, чем кто-либо, — губы Стаса скривились. — И только лишь потому, что сумели после баниции удержать под контролем нефть. А теперь мы ходим перед ними на задних лапках, потому что иначе наши машины останутся без топлива... Причем это касается вообще всех, кто носит эту проклятую эмблему. Даже если он мусор подметает!
— Корпоративная солидарность зашкаливает, — я снова покивал.
— Понимаешь теперь, почему для меня важно найти
