в свою комнату и, открыв окно, провожаю взглядом джип Дикого, что скрывается за поворотом.
***
– Тебе Костя звонил? – спрашивает вечером мачеха, стоит нам с Полей спуститься вниз.
– Да, – киваю.
Странно, что его операция или дело, которое было очень срочное, внезапно закончилось. В тот момент, когда приехала Ксюша. Неужели узнав, что она возвращается, всё бросил? А узнав обо мне, тут же уехал?
– И когда он приедет? – бросает Ксюша, не глядя на меня и продолжая листать ленту в соцсети.
– Сказал, что через пару дней…
С нетерпением жду его приезда. Во-первых, я дико по нему соскучилась. Во-вторых, Ксюша переключится с меня на него. А в-третьих, Дикий ведь сказал, что когда это случится, хочет устроить шашлыки.
И тогда мы встретимся…
– Вик, а ты чего покр-раснела? – моя сладость дёргает меня за длинную майку и привлекает к себе внимание.
– Да жарко просто стало, – нелепо отмазываюсь. – Кондиционер, может, включить?
– Полина заболеет, – отрезает мачеха.
И я с ней соглашаюсь. Всё возможно, хотя учитывая, какой здоровой Полинка выглядит… Вряд ли… Ну да ладно.
– Приготовь ужин, если тебе заняться нечем.
Я хмурюсь. Хотела разобрать шкаф и выкинуть всё, что купила вместе с Ириной, но…
– Да-да, давай приготовим мясо-о-о! – кричит девочка.
– Тебя Дикий, что ли, покусал?.. – удивляюсь её любви к этому продукту.
Интересно, а такое передаётся воздушно-капельным путём? Вдруг я скоро тоже не смогу без него жить, и тогда у меня будет такое же тело как у Ярослава??
Хихикаю себе под нос. Глупости, конечно, но страшно.
– Ладно, пошли, что-нибудь вместе сделаем…
Дикий
– Ирин, хватит, – отрезаю. – Долго ты ещё унижаться будешь?
– Яр, да не было ничего!
В любой другой момент от этого жалкого голоса всё внутри сжалось бы. Ненавижу женщин, которые плачут из-за меня. Но… Сейчас – ничего. Мы вместе четыре года. И в один момент она перечёркивает всё, что у нас было.
– Честно!
– Мне Миша запись прислал, – равнодушно отзываюсь и делаю глоток горячего кофе. – Я думаю, на этом и закончить можно.
Жалко, конечно. Я привык к постоянству. Сплю только с одной.
Да, я сам не святой. Могу сделать комплимент другой, пофлиртовать, помочь. Но целоваться, а потом ещё и работать ртом в туалете…
Нет. Моя девушка меня разочаровала.
Бывшая девушка, да.
Ещё и Ксюша активизировалась. Коза драная…
– То есть, конец это? – голос Ирины дрожит.
– Ага, – отзываюсь равнодушно. Не знаю. Мне не больно. Ничего не чувствую. Смотрю на угольки в тарелке и закидываю один из них в рот. Морщусь. Всё спалила, мелочь проклятая. Ещё и кухню мне чуть не подожгла. – Ключи потом в почтовый ящик кинь.
Я отключаюсь, запиваю горечь во рту кофе. Машинально захожу в сообщения и пишу Вике. Спрашиваю, как у неё дела.
Ксюша – невыносимая. И несколько минут с ней невозможно провести. Как в неё Миронов влюбился – не представляю. А Вика же с ней теперь в одном доме… И мне помнится, Ксюша не особо хорошо отзывалась о своей падчерице.
И что-то заставляет меня встать из-за стола. И напечатать Вике сообщение, несмотря на то, что уже поздняя ночь.
«Одевайся, Ежевичка. Украду тебя ненадолго».
Глава 20. Ежевика
Ежевика
Я в панике бегаю по комнате и постоянно смотрю в окно.
Он ведь пошутил, да? Несерьёзно это сказал? Что вот сейчас приедет и украдёт меня? Господи, как он вообще это сделает? То есть… Меня не надо красть! Сама пойду!
Но… Блин, он наверняка издевается надо мной.
И я думаю так до тех пор, пока под воротами дома не появляется знакомый джип.
А через несколько минут мне приходит сообщение.
«Выходи».
А может, это всё сон? Зачем Дикому приезжать сюда в пол-одиннадцатого ночи? Ему не спится?
Посматриваю недоверчиво на телефон и замечаю, что он снова пишет мне.
«Ежевика, я скоро состарюсь. Поторапливайся».
Я едва не роняю смартфон из рук. Поправляю волосы и смотрю на себя в зеркало, прежде чем выбежать из комнаты. Осторожно иду по дому, чтобы никого не разбудить. Особенно Ксюшу. Если с Полиной получится договориться, то с мачехой – нет.
И даже если она пожалуется отцу, а я смогу прикрыться Диким, она всё равно будет подкалывать меня. А потом ещё и до унижений опустится…
Нет, не хочу так.
Аккуратно спускаюсь по лестнице. Хватаю босоножки и тихонько выбегаю на крыльцо. Обуваюсь и сигаю за ворота, тут же встречаясь с глазами Ярослава, который скользит взглядом по моему телу. Я практически этого не замечаю, поскольку сама застываю, заглядевшись на мужчину.
Он стоит, опираясь на джип и скрестив руки на груди. Так уверенно, красиво, что я невольно ловлю эстетическое наслаждение. Любуюсь на словно вздутые мышцы плеч, что ничуть не портят его тело, на сильные предплечья, на которых виднеются синие венки.
Жар тут же приливает к лицу, потому что руки – моя маленькая слабость.
– Наконец-то, – недовольно бурчит он. Отстранившись от машины, открывает переднюю дверцу. – Залетай.
– А куда мы поедем? – мне неловко говорить на эту тему. Но лучше смущение, чем гробовая тишина, которая будет угнетать ещё больше.
– Сейчас увидишь, – кидает, поправляя ткань моего белого платья, которую чуть не придавливает дверью, когда сажусь на сиденье автомобиля.
Наблюдаю за ним, пока он обходит джип и запрыгивает в салон.
– Думал, ты уже спишь в это время, – заведя мотор, отъезжает от дома. – «Спокойной ночи, малыши» давно уже закончились.
– Я знаю, – смотрела с Полиной перед сном.
– А я догадывался, что ты посматриваешь их, – усмехается Ярослав.
Сначала я не понимаю, о чём он. И только через несколько минут до моего мозга доходит, что имеется в виду.
– Я их не смотрю, – лепечу, оправдываясь. – Это всё мелкая…
– Да-да, – улыбается, сжимая крепче руль. На меня не смотрит, но это и к лучшему. – Так я и поверил. Не оправдывайся. Мало того, что мультики смотришь, так ещё и, как истинная бунтарка, не ложишься после них спать. Неконтролируемый ребёнок…
– Да нет же!
Дикий посмеивается, и я завороженно слушаю этот тихий, бархатистый смех.
– Только не обижайся.
– Я уже, – отворачиваюсь к окну. Скрещиваю руки на груди и делаю вид, что он задел меня до глубины души. Немного играю.
– Ничего, сейчас я искуплю свою вину.
– Чем же? – с интересом снова поворачиваюсь в его сторону.
Дикий переводит на меня взгляд, несмотря на то, что мы уже выезжаем на полупустую дорогу.
– Ты же хотела быть взрослой девушкой… – усмехается. – Сейчас мы тебя ею сделаем.
***
Я горю от смущения
