Первые долгожители –
sapiens или
erectus?
Когда долгожительство возникло в истории человека как вида? При изучении эволюционной истории снова и снова убеждаешься, что результат, кажущийся естественным и очевидным, часто является следствием долгого и неоднозначного процесса. Это относится и к долголетию. Сторонники «гипотезы бабушек» утверждали, что феномен долгожительства возник 2 млн лет назад у вида Homo erectus. Они исходили из размеров тела и головного мозга: более крупные мозг и тело, отличающие Homo erectus от предшествующих гоминин, свидетельствуют о медленном и долгом процессе старения.
По их мнению, мозгу и телу большего размера сопутствовало замедленное созревание. Действительно, чем дольше продолжается рост, тем сильнее можно вырасти. Некоторые части тела, развивающиеся медленнее остальных, станут еще более крупными. Замедленный и более продолжительный процесс роста имел зеркальное отражение – очень постепенный, растянутый во времени процесс старения. Если «гипотеза бабушек» применима к Homo erectus, то представители этого вида должны были стареть медленно и иметь фазу активной и полноценной постменопаузальной жизни.
Гипотеза бабушек выглядела великолепно, но имела серьезную проблему: ее трудно проверить на археологических данных или на современных популяциях. Одно исследование подтвердило вклад бабушек в уменьшение смертности младенцев, другое не подтвердило. Одна компьютерная модель показала, что роль бабушки не может способствовать долголетию, другая – что может. Некоторые ученые пытались по скелетным останкам Homo erectus приблизительно установить возраст смерти, но в отношении взрослых особей это очень трудно[16].
Относительно легко оценить возраст индивида, не завершившего рост, поскольку изменения костей и зубов в период роста хорошо отражают возрастную специфику. После полового созревания в костях и зубах не происходит существенных изменений, которые можно связать с определенными этапами жизни. Более того, индивидуальные различия процесса старения настолько велики, что оценка возраста зрелых особей крайне затруднена. Допустим, кости имеют признаки артрита: одинаковая степень остеоартрита может наблюдаться у тридцатилетних и у пятидесятилетних людей, и с уверенностью можно говорить лишь о «возрасте от тридцати лет». Эти ограничения являются серьезным препятствием для проверки «гипотезы бабушек» по костным остаткам[17].
Работая вместе с антропологом из Центрального Мичиганского университета Рэйчел Каспари, я решила взглянуть на эту проблему под другим углом. Если невозможна достаточно точная оценка возраста взрослых особей, чтобы проверить «гипотезу бабушек» напрямую, почему бы не пойти обходным путем? Вместо того чтобы биться над определением возраста, мы разделили гоминид, ископаемые останки которых изучали, на «молодых взрослых» и «старых взрослых». К «молодым» мы отнесли всех, у кого завершился процесс роста и имелся потенциал для репродукции, биологическим маркером чего является появление третьего моляра (зуба мудрости)[18]. «Старыми» мы сочли особей, которые в принципе могли являться бабушками и дедушками и были как минимум вдвое старше самого юного из молодых взрослых.
Параметр «вдвое старше» мы оценивали по степени стертости зубов, пользуясь модифицированным методом оценки возраста, разработанным Майлсом в 1960-х гг. Предположим, что третий моляр появляется в среднем в 18 лет, отмечая начало ранней взрослости. «Молодой взрослый», который затем становится родителем, имеет потенциальную возможность стать дедом/бабушкой примерно в 36 лет, когда его старшие дети достигнут 18-летия и обзаведутся собственными детьми. Поэтому мы определяли «старого взрослого» как индивида с зубами, стертыми в два раза сильнее, чем у «молодого взрослого». Если невозможно точно определить возраст смерти взрослой особи, то, указывая его с неизвестным интервалом погрешности, мы бы подорвали доверие к нашему исследованию, поэтому и был выбран категориальный подход, более соответствующий характеру данных.
Мы собрали информацию обо всех ископаемых останках гоминин, поддающихся оценке по параметру «старый»/«молодой», в общей сложности 768 особей. Среди них были австралопитеки (представители рода Australopithecus), Homo erectus, неандертальцы и Homo sapiens из Европы времен верхнего палеолита. Мы вычислили соотношение между «старыми» (Old) и «молодыми (Young) взрослыми» (коэффициент OY) в каждой группе, чтобы узнать, зависит ли он от эпохи и группы гоминин. Коэффициент 1:1 означал, что «старых» и «молодых взрослых» было поровну; если коэффициент превышал 1:1, то «старых» было больше, и наоборот.
Как мы и ожидали, коэффициент OY увеличивался с течением времени, начиная от австралопитеков. У Homo erectus (появившихся 2 млн лет назад) он был выше, чем у австралопитеков (4 млн лет), а у неандертальцев (200 000 лет) выше, чем у обеих упомянутых групп.
Однако наши данные преподнесли сюрприз: максимальное увеличение коэффициента, отмечавшее момент, который можно было бы назвать «возникновением долгожительства», не совпало с появлением Homo erectus. Оно было связано с Homo sapiens европейского верхнего палеолита, начавшегося около 30 000 лет назад. До этого времени коэффициент OY, хотя и увеличивался, не превышал 1:1. От австралопитеков до неандертальцев «молодых взрослых» всегда было больше, чем «старых». Между тем в выборке Homo sapiens этот показатель превысил 2:1, т. е. «старых» особей насчитывалось в два с лишним раза больше, чем «молодых».
Рост носил взрывной характер. С учетом того что в европейском верхнем палеолите наблюдалось увеличение числа погребений, мы задумались, не мог ли факт трупоположения привести к искажению данных, поэтому провели анализ заново, исключив материал погребений. Результаты остались прежними: коэффициент OY у Homo sapiens европейского верхнего палеолита превышал 2:1, демонстрируя значительное увеличение по сравнению с предшествующими периодами. Оказывается, и бабушки, и долгожительство человека – плоды культуры позднего палеолита, возникшие всего 30 000 лет назад, а не у Homo erectus почти 2 млн лет назад.
