Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
как уверяли старшины, Зимовейской станицы казак? Но он, «злодей, всегда рожу свою от них отворачивал». Однако пытливые донцы скоро признали в нем станичника Емельку, и слух об этом разошелся по всему обозу, что особенно смутило яицких. Еще больше они смутились, когда узнали, что донцы один за другим покидают их обоз; огляделись как-то утром, ни одного не осталось, все ушли. Понял тогда Пугачев, что на донцов нечего ему рассчитывать и надо поскорее уходить. Царству буйной вольницы, всполошившей все Поволжье, залитое кровью, орошенное слезами, наступал конец.
Неутомимый Михельсон уже был в Царицыне, тот самый полковник Михельсон, который со своею командой в 800 человек разбил под Казанью скопище самозванца силою от 15 до 16 тысяч. Он прошел после того более пяти тысяч верст, преследуя Пугачева, по местам «пустым, почти непроходимым и жилья лишенным». Пробывши в Царицыне всего один день, Михельсон взял на подкрепление своей изнуренной команды 90 малороссийских казаков и 450 донцов, с которыми выступил дальше.
На третий день он настиг Пугачева у Сальникова завода. Самозванец уже знал о его приближении. Все свои пушки он поставил в одну линию, за пушками пешие толпы разного сброда. Одновременно орудия открыли пальбу, пешие двинулись в атаку. Но Михельсон привык сам начинать. Боевой его порядок был таков: в середине находилась пехота, на правом фланге стоял походный атаман Перфилов с чугуевскими казаками, на левом – все донцы. Чугуевцы и донцы бросились мятежникам навстречу и сразу их осадили; пехоте не пришлось и выпалить. Самозванец, оставаясь сзади, поощрял лишь голосом: «Порадейте, детушки, за отца-государя!» Но столь был велик во всех страх, что, ни мало его не слушая, злодеи рассыпались во все стороны, покинув без внимания 24 пушки. Казаки гнали их верст 40, причем перебили до 2 тысяч, да захватили в плен около 6 тысяч. Самозванец ускакал одним из первых; за ним ускакали его жена Софья и десятилетний сынишка; две дочери ехали в коляске, переполненной деньгами и дорогими товарами. Где-то на косогоре коляска опрокинулась и вместе с деньгами попала в руки казаков. Вообще донцам тогда перепало 18 пудов серебряной посуды, много денег, платья, соболей, куниц, лисьих мехов, сукон и материй, более 500 лошадей и 60 волов. Погоня прекратилась на берегу Волги, где самозванец успел переправиться на ту сторону, а большая часть его толпы разбежалась, спасаясь в одиночку. У Сальникова завода самозванцу нанесли последний и самый тяжкий удар, от которого он уже не мог оправиться; его ближайший сподвижник и главный советник, казак Овчинников, пропал тогда без вести. Щедро наградила императрица участников боя: казаков и солдат осыпала она деньгами, офицерам пожаловала следующие чины, а Михельсону – золотую шпагу, украшенную бриллиантами, при собственноручном письме.
Вслед за Пугачевым небольшие конные отряды разными путями углубились в заволжские степи; полковник Иловайский пошел с тремя сотнями донцов; граф Меллин и Myфель – каждый с двумя сотнями, кроме полевой команды из драгун и пехоты; Бороздин с тремя сотнями яицких. Начальство хорошо видело, что только донцы своими летучими наездами могли нагнать остатки бежавшей толпы. Им приходилось скакать сотни верст по безлюдной солончаковой степи, направляя путь днем по солнцу, а ночью по звездам. Никаких путей, кроме сакм, испокон века там не бывало: кто отставал, тому грозила голодная смерть. Растеряв половину отряда, Иловайский приблизился к Яицку, где первый принял самозванца из рук его сообщников.
Погруженный в тяжелую думу, ехал Пугачев берегом Волги; за ним тесной кучкой поднимались яицкие казаки, а сзади шевелилась разношерстная толпа из башкир, калмыков, русских крестьян и разночинцев. Между казаками шел тайный сговор: «Какому государю мы служим?» – спрашивал Творогов, председатель пугачевской комиссии. – «Я подлинно вас уверяю, что когда, по его приказанию, был подписан к казакам именной указ, то он его не подписал, а велел за себя подписаться секретарю Дубровскому. Донские казаки называют его Емельяном Ивановым, и когда пришли-было к нему и на него пристально смотрели, то он рожу свою от них отворачивал. Так что же теперь нам делать?.. Согласны ли будете его связать?».
Казаки, один по одному, согласились действовать сообща и, прежде всего, уговорили Пугачева отобрать у всех конных ратников лошадей, а их самих распустить по домам. «Делайте, как хотите», – сказал самозванец. При нем остались теперь одни яицкие, что для их умысла было гораздо сподручнее. С берега Волги беглецы повернули в степь, на Элтонское озеро. Выпал снег, сильные ветры бушевали в пустыне, пробирая до костей голодных казаков. Негде было ни обсушиться, ни обогреться: хлеб, какой был, давно вышел. Кое-как добрались они до Узеней. Тут двое казаков проведали, что неподалеку от лагеря живут в землянках старцы, и что у них на грядах есть дыни и буква (в роде редьки). Пугачев, голодный как и все, приказал оседлать себе лошадь. Случай был подходящий, и человек 20 казаков, самых надежных, вызвались его провожать.
Землянки оказались за речкой, в камышах. Покинув лошадей, казаки переправились на бударе и, подкрепившись у старцев пищей, переехали назад. Чумаков держал свою лошадь и самозванца. Только что последний хотел садиться, как казак Бурнов, по знаку Федульева, схватил его за руки выше локтей. «Что это… что это вы вздумали?» – сказал Пугачев робким голосом, – «на кого руки поднимаете?» – «А вот что, закричали казаки, ты отдай нам свою шашку, ножик и патронницу. Мы не хотим тебе больше служить и не хотим злодействовать: довольно и так за тебя прогневали Бога и матушку милостивую Государыню; много мы пролили крови человеческой и лишились отцов, матерей, роду-племени!». Хотя в речах казаков слышалась угроза, но все говорили врознь, губы тряслись, и сами они дрожали, как в лихорадке. Бывший тут один из старцев кивал головой, как бы одобряя более робких. После недавних переговоров у Пугачева отобрали оружие, посадили его на лошадь и направились к Яиц-ку. Остальные казаки также пристали к товарищам. Два раза пытался бежать самозванец: один раз ускакал было вперед и залег в камыши, откуда, впрочем, его скоро вытащили; другой раз на стоянке схватил шашку, пистолет и с криком: «Вяжите старшим!» – бросился на казаков Творогова и Чумакова. «Кого велишь ты вязать?» – спросил Федульев, идя смело ему навстречу. Пугачев спустил курок, но кремень осекся. Тогда он стал отмахиваться шашкой. Тут подскочил сзади Бурнов и ударил его в бок тупым концом копья, а Чумаков схватил его за руки.
После этого случая Пугачева везли уже связанного в телеге, где сидела его жена Софья с
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
