Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
его существование помеха для них, а не благословение. Его эмоциональная невидимость подкреплялась тем, что она спасала его от жестокого обращения отца. Виктор продолжил свой рассказ:
Каждый раз, когда я пытался возражать, отец унижал меня. Если я осмеливался повысить на него голос, он бил меня. Я быстро научился не попадаться ему на глаза. Если я искал защиты у матери, она начинала плакать, как маленькая, а это всегда раздражало отца, он злился и лупил кого-нибудь ремнем – первого, кто попадался под руку. В итоге я чувствовал себя вдвойне виноватым за то, что спровоцировал все это. Так я научился проводить вне дома большую часть времени. В двенадцать лет я устроился на работу и старался задерживаться там допоздна, чтобы не идти домой. Утром я уходил в школу на час раньше, чтобы успеть исчезнуть до того, как проснется отец. До сих пор я вспоминаю то чувство одиночества, когда сидел один в пустом школьном дворе, ожидая, когда придет кто-нибудь еще. Самое печальное – мои родители вряд ли замечали мое отсутствие.
Я спросила Виктора, не думал ли он, что те же самые страхи, которые мешали ему в детстве, так же контролируют его взрослую жизнь. Виктор согласился с грустью:
Да, думаю, так и есть. Я просто не могу никого оскорбить, как бы мне ни хотелось этого. Я проглатываю столько слов, которые надо было бы сказать, что кажется, однажды меня ими просто вырвет. Я не могу спорить и конфликтовать с людьми, даже с теми, кто мне абсолютно безразличен. Если я считаю, что мои слова могут ранить кого-то, я не могу их произнести, и все тут.
Как и другие дети из семей алкоголиков, Виктор считал себя ответственным за то, что чувствуют окружающие, точно так же, как в детстве он брал на себя ответственность за чувства своих родителей. Он вел себя героически, чтобы избежать конфликтов с родителями, так как не хотел быть причиной страданий других людей. Он не мог открыто выражать свои эмоции, что было бы нормально для любого ребенка в адекватной семье. Ему приходилось подавлять их, и эта привычка распространялась и на его взрослую жизнь. Когда Виктор помогал относить отца в кровать, когда он брал на себя ответственность за то, чтобы отец не сердился, он вел себя как отец, а не как сын. Когда ребенок принимает на себя обязанности родителя, он теряет ролевые ориентиры, и это мешает развитию его личности. Такая деструктивная ролевая инверсия – обычное явление в семьях алкоголиков.
«На самом деле я никогда не был ребенком»
Как мы уже видели и еще увидим в дальнейшем, инверсия ролей наблюдается во всех семьях токсичных родителей. В семьях, где отец или мать пьют, алкоголик выступает в роли ребенка, манипулируя всеми членами семьи безответственным, иррациональным поведением. У таких людей настолько инфантильное поведение, что в семье не остается места другим детям.
Виктор рос, считая, что его предназначение – заботиться о других и ничего не ожидать для себя:
Помню, как мама прибегала ко мне в слезах, когда отец терял контроль над собой, и жаловалась, как она несчастна: «А что мне делать? Вам нужен отец, а я не могу работать». Все это меня очень расстраивало. Я часто мечтал о том, как увезу маму на какой-нибудь остров, где отец не сможет найти нас. Я обещал ей, что как только смогу, я позабочусь о ней. И я это делаю теперь, помогая ей деньгами, хотя и не могу себе этого позволить. И о папе я тоже забочусь, хотя из-за него у меня столько неприятностей на работе… Почему я не могу найти кого-нибудь, кто позаботился бы обо мне, для разнообразия?
Виктор страдает от того, что не может наладить жизнь родителей, – те же чувства, которые мучили его в детстве. Хотя он мечтал о женщине, которая позаботилась бы о нем, он выбрал в жены слабую и зависимую партнершу. Еще до женитьбы Виктор догадывался, что это неподходящая пара, но привычка выступать в роли «спасителя» возобладала над здравым смыслом.
МИФ О ТОМ, ЧТО ПРОШЛОЕ МОЖНО ИСПРАВИТЬ
Виктор быстро понял, что женился на тайной алкоголичке. Но даже если бы он знал об этом заранее, скорее всего, свадьба все равно состоялась бы. Он просто убедил себя в том, что способен помочь ей. Довольно часто люди из семей алкоголиков связывают себя браком с алкоголиками. Многие не могут понять: как дети, выросшие в хаосе семей алкоголиков, соглашаются пережить все заново? Но мы все стремимся переживать знакомые эмоциональные ситуации, какими бы болезненными и токсичными они ни были. Привычное и знакомое состояние приносит нам чувство удобства, структурирует нашу жизнь. Нам известны правила игры, мы знаем, чего можно ожидать, и чувствуем себя комфортно.
И самое главное, мы воскрешаем конфликты прошлого, надеясь разрешить их, надеясь, что теперь-то у нас все получится, что мы выиграем бой. Такое стремление к повторению болезненного опыта прошлого называется компульсивным побуждением.
«На этот раз я добьюсь хорошего результата»
Хочу обратить ваше внимание на то, какую роль в нашей жизни играет компульсивное побуждение, как оно господствует в нашей жизни, особенно в том, что касается установления и поддержания близких, интимных отношений с другими. Многие детали в отношениях людей становятся понятнее, если анализировать их с позиции компульсивного повтора.
Случай Виктора очень показателен в этом смысле:
Когда я познакомился с Алисой, я не знал, что она пила. Когда я об этом узнал, она перестала скрывать свой алкоголизм. Несколько раз в неделю она напивалась, а я умолял ее больше так не делать. Я пытался помочь ей вылечиться, просил стать участницей программы «Анонимных алкоголиков», прятал выпивку, но вы же знаете, как это бывает… Она всегда находила способ напиться.
Единственный раз, когда Алиса сделала паузу, это когда я пригрозил, что брошу ее, но спустя некоторое время она опять стала пить. Так мы и живем теперь, все по новой.
Отрицание и скрытность были для Виктора обычным делом в детстве, поэтому он с легкостью принял отношения с женщиной, где присутствовали те же самые элементы. Только теперь он верил, что сможет спасти свою жену в ситуации, в которой в детстве оказался бессильным. Виктор, как и все дети алкоголиков, обещал себе в душе, что он никогда не будет иметь дела с алкоголиками. Но корни компульсивного повтора глубже и сильнее любого сознательного решения.
«Почему я постоянно
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
