помощника коменданта округлились. Может быть, он впервые в жизни получил такое ответственное задание.
— Обедали? — спросил комендант. — У нас неплохая столовая, и я дам указание…
— Спасибо, — поблагодарил Бобренок, хотя так захотелось горячего борща или каши, что даже под ложечкой засосало. — Спасибо, нет времени. Должны поездить по городу, может, что-нибудь и обнаружим.
Они ездили час и даже немного больше, на ходу съели бутерброды с салом. Конечно, бутерброды — это не горячий борщ, предложенный комендантом, хотя и не такая уж плохая еда.
В центре города «виллис» остановил патруль.
— Комендант просил немедленно прибыть. Нашли грузовик, — доложил старший наряда.
У комендатуры действительно стоял грузовик — в заднем борту не хватало двух досок. А в приемной коменданта обливался потом солдат в грязной, замасленной гимнастерке с такими же замасленными погонами. Он смотрел исподлобья и тревожно. Его можно было понять: кому приятно, если тебя задерживают, доставляют в комендатуру.
Комендант, очевидно, только что давал накачку низкорослому шоферу. Глаза коменданта еще горели благородным гневом и буквально источали презрение к никчемному, грязному и замызганному вояке, который только позорит гарнизон. Увидев Бобренка, комендант ткнул в солдата пальцем, словно предлагал всем полюбоваться им.
— Вот посмотрите, солдат Гончаренко. Мне стыдно за автобат, в котором он служит!
— Разрешите нам поговорить с Гончаренко.
Он оставил их наедине с шофером. Бобренок сам предложил солдату стул, тот не ожидал этого, отступил на шаг, но сразу повернулся боком и сел, настороженно глядя на офицеров. Стянул с головы пилотку, мял ее черными от масла пальцами — этот жест был таким домашним, что майор засмеялся и придвинул другой стул почти вплотную к шоферскому, уселся на него верхом, уткнув подбородок в спинку, и спросил:
— Вы посадили на развилке около Микулинцев двух офицеров?
Солдат попытался встать, но майор остановил его жестом.
— Да… — нерешительно ответил солдат.
— В какой части служите?
— Рядовой Гончаренко, шофер автобата.
— Они ждали на дороге?
— Как раз вышли из лесу. Старший лейтенант махнул рукой, и я затормозил. Разве нельзя?
— Можно, Гончаренко, нет здесь никакого криминала. Они оба сели в кузов?
— Я предложил старшому в кабину, но он не захотел.
— Где высадили их в городе?
— А в центре.
— И куда они пошли?
Гончаренко немного подумал и сказал твердо:
— Налево. К гостинице.
— Точно помните?
— Старший лейтенант говорил, что живут там.
— Сможете их опознать?
— Почему нет? Очень просто. Старшой — чернявый, а лейтенант, значит, обыкновенный.
— Не лысый?
— Кто ж его знает… В фуражках оба, черного — того видно, чернявых, значит, всегда видно…
Бобренок сделал шоферу знак, чтобы помолчал. Вопросительно посмотрел на Толкунова — тот кивнул, в такие минуты они понимали друг друга без слов. Майор приказал солдату:
— Подождите здесь, — и вслед за Толкуновым поспешно вышел из кабинета.
Комендант сидел возле пишущей машинки, перебирал бумаги. Взглянул на Бобренка и сразу без просьбы отложил папку.
— У вас есть список военнослужащих, проживающих в городской гостинице? — спросил Бобренок.
— Конечно, все зарегистрированы у нас.
— Можно ознакомиться?
— Пожалуйста.
Выяснилось, что в гостинице жили только два лейтенанта и трое старших, главным образом здесь селили подполковников и полковников. Для старшего лейтенанта Сахарова и лейтенанта Колесниченко, которые были командированы штабом фронта, сделали исключение.
— Не могли бы вы устроить проверку документов в гостинице? — попросил Бобренок.
— Запросто.
— Нас интересуют Сахаров и Колесниченко.
— Как прикажете это понимать?
— Необходимо показать их шоферу. Только осторожно.
Комендант задумался.
— Сделаем так, — предложил, — мой помощник зайдет с нарядом в их комнату. Проверит документы и попросит выйти к администратору. Шофер и вы будете ожидать там.
— Нет, — категорически возразил Бобренок. — Если это люди, за которыми мы охотимся, они сразу поймут, что к чему, и окажут сопротивление.
Комендант пожал плечами и сказал:
— С вами пойдут солдаты с автоматами и мой помощник с пистолетом. Черта задержат!
Что поделаешь: даже комендант города не представляет себе, какими ловкими и опасными бывают вражеские агенты.
Бобренок решительно запротестовал:
— С патрулем пойду я. Выпишите мне соответствующие документы. А капитан Толкунов будет подстраховывать нас.
Через четверть часа комендантский патруль начал проверку документов у постояльцев гостиницы. Бобренок уже знал, что Сахаров с Колесниченко живут на втором этаже в семнадцатом номере, но стал проверять с первого, как и полагается патрулю.
Двери каждого номера во время проверки оставались открытыми, и возле них в коридоре стоял Толкунов, готовый, если потребуют обстоятельства, немедленно вмешаться.
В шестнадцатом номере жили полковник и майор, штабист и интендант, Бобренок знал их фамилии и то, что они живут давно, поселились за неделю до высадки агентов. Быстро проверив документы, он постучал в семнадцатый номер.
— Войдите, — отозвался басок.
Бобренок нажал на ручку двери и вошел в комнату — небольшую и узкую, почти всю ее площадь занимали три кровати, тумбочки возле них и маленький столик, за которым сидел в расстегнутом кителе человек с погонами майора медицинской службы. Что-то писал, весь столик был завален бумагами, майор недовольно оторвался от них, но, увидев офицера с красной повязкой на рукаве и вооруженных солдат, смягчился и, ничего не говоря, полез во внутренний карман за документами.
Майор медицинской службы Попов тоже не вызывал подозрений: прибыл из Киева две недели назад для помощи армейским медикам. И все же Бобренок проверил его документы придирчиво и затем спросил:
— А где ваши соседи?
Майор неопределенно пожал плечами:
— Они не в моем подчинении.
— Возможно, знаете?
— Дело молодое, — улыбнулся майор, — может, зашли к кому…
— Почему так думаете?
— А они не очень-то таятся.
— Конечно, — с иронией сказал Бобренок, — и возвращаются поздно и навеселе?
Майор отрицательно покачал головой:
— Мои ребята не такие. Спиртным не злоупотребляют.
— Чтобы с женщинами — и не выпить?
— Сам удивляюсь… Молодые люди, думал, денег нет, но у Володи полсумки тридцаток… Очевидно, сила воли, а это среди современной молодежи…
Майора явно заносило, как говорят, в сторону, наверное, любил поговорить, но Бобренку надо было обойти еще много комнат — откозырял и вышел. Пошептался с Толкуновым, и капитан, закрывшись газетой, уселся в холле.
Сообщение майора-медика заинтересовало Бобренка: непьющие денежные молодые офицеры, поздно приходят по вечерам, а днем вышли из лесу, где работала вражеская рация!
Майор ходил из комнаты в комнату. Двух других старших лейтенантов и лейтенанта, проживающих в гостинице, он незаметно показал шоферу — администратор вызвал их для уточнения каких-то формальностей, — однако Гончаренко не признал в них своих пассажиров.
Оставалось ждать возвращения Сахарова и Колесниченко. Шофера посадили в угол нижнего холла. Бобренок устроился у лестницы, что вела на второй этаж, Толкунов — в мягком кресле в
