Пытаюсь дышать глубоко и ровно, все тело сковывает напряжение.
Нельзя чтобы догадался, как сильно нервничаю.
Из-под ресниц наблюдаю, как Руслан ходит по номеру. Расстегивает рубашку, отбрасывает в сторону. Обувь.
— Я в курсе, что ты не спишь. Нет смысла притворяться, — бросает равнодушно.
Сажусь на постели, сжимая в ладонях одеяло.
— Тебе не все равно, сплю или нет? Думаешь так легко отключиться в этом гадюшнике? — спрашиваю едко.
— Нет, я так не думаю, Мира. Мне действительно все равно, чем ты занята. Только от тебя идет мощная волна напряга, это слегка подбешивает, — объясняет спокойно. — Сейчас тебе ничего не грозит, выдохни уже. Насиловать не собираюсь.
Хмурый вид Валиева только усугубляет мое волнение. Он выглядит так, словно его крайне бесит все что происходит. Но ведь я его не просила!
На смену возмущению приходит сожаление. Он ведь помог мне, неважно, просила я об этом или нет. Зачем все время цепляю его? Почему не могу промолчать, сойти, блин, за умную?
Руслан подходит к барному столику, как раз рядом с торшером, наливает себе виски. Смотрит в окно, делая глоток, а я не могу оторваться от его профиля. Невероятно притягательная картина, отблески торшера освещают красивое мужское лицо неясными полутонами. Как завороженная наблюдаю, пока не одергиваю себя.
— Выпьешь, принцесса? Глядишь и заснуть получится, — предлагает спокойным голосом.
— Хочешь меня напоить? — слова вылетают быстрее, чем успеваю себя остановить.
— Возможно, — не отрицает, а я почему-то киваю.
Вылезаю из постели. Эта ночь похоже станет для меня пыткой. Почему-бы не принять хоть немного анестезии.
Первый глоток обжигает горло. От второго по телу разливается благодатное тепло.
— Вкусно?
— Отвратительно.
Короткий смешок. Руслан подходит ближе. Наши взгляды встречаются, его глаза блестят в полумраке, и в них такая глубина, аж дух захватывает. Вот только у меня ощущение, что мыслями он не здесь.
— Нам обязательно спать в одной постели? — провожу пальцами по стеклу бокала. Взгляд Руслана неотрывно следует за движением моего пальца и это почему-то нервирует. — Может ты найдешь себе другую комнату?
— С чего ты вдруг такой пугливой стала? Перед Алексом вроде держалась по-боевому. Наедине весь запал растеряла?
— Мне все это не нравится.
— Я тоже не прыгаю от счастья, если ты не заметила, — отвечает хмуро. — Давай без капризов, принцесса.
Сказал как отрезал, допивает виски и направляется в ванную. Делаю большой глоток, закашливаюсь, но заставляю себя допить спиртное. Меня раздирают эмоции. Я не только от виски пьяна. Меня тянет к Руслану, словно воронку засасывает.
Он не запер дверь ванной, и я захожу к нему. Валиев стоит ко мне спиной, над умывальником. Наши взгляды сталкиваются в зеркале.
Перевожу взгляд на его широкую спину, перекатывающиеся под кожей мышцы. Судорожно сглатываю.
На правой лопатке замечаю шрам, скрытый татуировкой. Пугающий череп в окружении колючей проволоки. Невольно вздрагиваю. Мне хочется провести по татуировке пальцами. Потрогать шрам.
— Чего ты хочешь, Мира? — голос Валиева звучит устало.
— Ты сегодня помог мне… У меня не всегда получается правильная реакция. Я лишь хотела сказать, что благодарна…
— Я привык, что ты как колючий еж, — усмехается и почему-то именно это бьет меня в самое сердце. Про ежа пропускаю мимо ушей, хотя немного обидное сравнение.
Руслан поворачивается ко мне. Мы так близко друг к другу. От Валиева исходит жар. У меня перехватывает дыхание от мощной, подавляющей энергетики. Наши взгляды сцепляются и не могут разорваться.
— Насколько ты благодарна, Мира? — спрашивает вдруг хрипло. В его взгляде мне чудится голод.
У меня начинает кружиться голова. Что ему ответить? Безумно страшно. Как перед прыжком в пропасть.
— Чего я терпеть не могу, так это игры в недотрогу, — хрипло произносит Валиев. Больно обхватывает мое запястье. В следующую секунду он прижимает мою ладонь к своему паху.
Замираю от негодования и шока. Он такой твердый и горячий под моей рукой! Нервно облизываю губы. Вопреки гордости, смешанной со страхом, мне не хочется убирать руку. Мне нравится касаться его. Нравится, что он твердый. И что это я сделала его таким.
— Мне сейчас не до игр, Мира.
Меня пронзает лихорадочная дрожь от его хриплого голоса и горящего взгляда. Ощущение, что я сошла с ума. Что за внутренний дьявол толкает меня на безумие, тогда как здравый смысл вопит о том, что надо бежать как можно дальше?
Упрямство заставляет остаться. Жажда получить контроль. Пусть сиюминутный. Пусть он разрушит меня саму, но я слишком возбуждена, чтобы душить накативший морок доводами рассудка.
Продолжаю водить пальцами по члену, скрытому брюками, не разрывая зрительный контакт с Русланом. В его глазах полыхает тьма.
Он вдруг резко обхватывает мое запястье, расстегивает брюки и моя ладонь оказывается внутри…
Словно кипятком обдает. Ощущение непристойности происходящего парализует.
Такой гладкий, твердый, горячий. Кажется очень большим. Чувствую, как дыхание Руслана становится более глубоким, взгляд — напряженным.
Он испытывает меня. Играет со мной. Это легко понять, вот только здравый смысл не помогает. Меня затягивает в трясину. Не получается разорвать этот порочный контакт.
Сердце колотится как сумасшедшее, вот-вот пробьет грудную клетку и выскочит.
Внутри все дрожит от близости Руслана, по телу жар растекается. Ненавижу себя за эти ощущения, за то что хочу его. Так сильно, что глаза начинают слезиться. Только этого не хватало. Показать себя развратной перед ним — куда ни шло. Но расплакаться… это совсем последнее дело. Не хочу выглядеть жалкой!
Резко убираю руку, стряхивая наваждение. Я не позволю ему использовать себя. Потому что он забудет на следующее утро, а мое сердце — разобьется. Очень отчетливо это понимаю. Хочу уйти, но Руслан не позволяет. Преграждает проход.
— Выпусти, — выдыхаю рвано. — Это был забавный урок анатомии, но мне пора спать.
— Уверена? Ты сама пришла.
— Да. Хотела… расслабиться.
Сама не понимаю, что несу.
— Тогда рано уходишь. Результат не достигнут.
Проводит рукой по моим волосам, убирает с шеи пряди. Смотрит на меня сверху вниз, задумчиво, покровительственно. Как на дитя неразумное.
— Ты же понимаешь, что с каждой секундой я буду лишь сильнее ненавидеть тебя? — спрашиваю резко. И сразу понимаю — не стоило этого говорить. Он спас меня, а я веду себя как стерва. Все потому что мне до жути страшно. Вот только ему я ни за что в этом не признаюсь!
