Сжимаю хрупкую красавицу в объятиях. Я в бешенстве на самого себя. На свою реакцию — вожделение в момент сметает все здравые мысли. Притягиваю девушку ближе, почти отрываю от пола. Чувствую дрожь в ее теле, когда перехватываю инициативу и глубоко погружаю язык ей в рот. Мира явно не ожидала такого развития событий. В нас обоих кипит ярость от этой игры. Ситуация отвратительна — целоваться на глазах у толпы. Разыгрывать из себя влюбленных. Кипеть от ярости и в то же время желания, одновременно стараясь задушить мысли о том, насколько мягкие и нежные у Миры губы, с какой готовностью она отвечает на мои поцелуи. Бороться с желанием поверить, что все это по-настоящему.
Она дурманит как сильный наркотик. Никогда не испытывал ничего подобного. Может Депутат добавляет в вино для гостей какой-нибудь афродизиак?
На короткие мгновения мир перестает существовать. Волнующий цветочный запах, исходящий от волос девушки, трепещущее тело, прижавшееся ко мне, вкус ее губ — ничего лучше в жизни не испытывал. Рот Миры такой теплый и сладкий, что на мгновение мелькает мысль, как бы хотелось весь вечер ласкать его своим языком. Не прерываясь. Пока не попросит о большем.
Усилием воли отстраняюсь. Напоминаю себе, что Таир все еще существует в одной с нами реальности и он мне брат. Я и Мира вместе — это путь в бездну. П
Легкий вздох, влажные подрагивающие губы… Девочка одурманена и разочарована. Отступает на шаг и обхватывает себя руками.
Никогда не чувствовал себя настолько паршиво. Снова обнимаю ее. Не для себя. Для публики. Многие взгляды гостей направлены на нас.
— Ты умница.
— Достойна Оскара, да? — ее голос дрожит.
— Однозначно.
— Теперь мы можем попросить для меня комнату? Прямо сейчас? Я правда не могу больше…
***
Мира
Голова кружится, каждая клетка моего тела дрожит после поцелуя. Хочется разрыдаться, эмоции рвут меня на части, но я не позволяю себе эту слабость. Не хочу выглядеть настолько жалкой. Наш поцелуй напоказ оказался настолько проникновенным, настоящим, пронзительным, что лишил меня остатков самообладания. Продолжаю держаться лишь на силе воли.
Видимо Руслан чувствует мое состояние, отстраняется, берет меня за руку и уводит. Тамара спускается с лестницы в холле, делает нам знак.
— Мне велели подготовить спальню. Все сделано, — в ее взгляде, брошенном на меня, неудовольствие и подозрительность.
Я и сама чувствую себя актрисой, за день сменившей несколько ролей. Оказывается, это невыносимая ноша. Не представляю, как лицедеи справляются. Я рассыпаюсь на части.
Просторная спальня, куда вхожу следом за Русланом, выдержана в светлых тонах. Сочетание белого со слоновой костью. Обстановка стильная и современная, окно закрыто шторами. Посреди стоит огромных размеров кровать. У меня пересыхает в горле при взгляде на нее.
Только сейчас до меня доходит весь кошмар произошедшего.
— Ваши вещи, Мира, я уже перенесла сюда, — голос Тамары выводит из ступора.
Это хорошо, что я могу переодеться. Подхожу к шкафу купе, его створки — зеркала. В них отражается красивая девушка, правда излишне размалеванная на мой вкус. Глаза — как два блюдца. Испуганные и бездонные. Платье идеально облегает фигуру, а мимо глубокого декольте вряд ли пройдет хоть один живой мужик.
Вот ведь черт…
— Ключи от комнаты, — Руслан требовательно смотрит на женщину. Та безропотно протягивает ему ключ.
— Отлично. Ложись спать, раз устала, — обращается ко мне. — У меня еще есть дела, буду поздно, сладкая.
Руслан подходит, его ладони проходятся по моей шее сзади, по спине и ниже. Чуть сжимают ягодицы. Резко дергаюсь, разворачиваюсь к нему. Он обхватывает мой подбородок и впивается в губы. Короткий, болезненно жесткий поцелуй. Когда отстраняется, мы в комнате уже одни. Тамару как ветром сдувает.
— Ты даже для прислуги готов устраивать представление?
— Я никогда ничего не делаю наполовину, Мира.
Нервно поеживаюсь, его слова похожи на намек…
— Прими душ, отдохни. Поспи. Тебя здесь никто не тронет, но я на всякий случай запру дверь.
Звук ключа в замочной скважине. Подхожу к кровати, падаю на покрывало и пялюсь в потолок. Чувствую себя загнанным зверьком. Дело даже не в том что я боюсь близости с Русланом… Когда-то я об этом мечтала. Моя реакция на него нисколько не изменилась. Влюбленность я вытравила, а вот с химической реакцией оказалось так просто не справиться. Но дело не в этом. Я боюсь показать свою ущербность.
После того что было с Таиром я не могу без тошноты думать о близости. Мне страшно. Я пробовала однажды, когда сбежала. Был парень, он ухаживал за мной, был очень милым. Мы нравились друг другу. Но когда дошло до близости — я все испортила. Словно ступор напал. Пришлось объясняться, открывать душу и выпускать на волю демонов. Потом так паршиво было. Слава был очень добр и терпелив, утешал меня, продолжал ухаживать.
Все равно ничего не вышло. Я начала избегать его. Он ассоциировался с плохими воспоминаниями. Понятно, что с этим всем надо было срочно бежать к психологу. Я же снова задавила в себе неприятные воспоминания. Вечная беготня по поручениям Эмилии, вечеринки, рауты, ни минуты для себя.
Я не хочу показать свою ущербность перед Валиевым! Только не перед ним!
Заставляю себя встать с постели. Душ мне действительно не помешает, надо успеть до его возвращения. Достаю сменную одежду — спортивные штаны и футболку. В них буду спать, может быть пронесет, и Руслан не станет приставать с поцелуями.
Которых мне хочется…
Боже, я полная идиотка.
Принимаю душ, чувствуя, как становится легче. Без чуждого мне макияжа, смыв прикосновения мерзкого Алекса, я словно заново рождаюсь.
Вот только поцелуи Руслана все равно горят на губах. Как установить с ним дистанцию?
Сушу волосы, одеваюсь, забираюсь в постель. Сна ни в одном глазу. Страшно что только отключусь, придет Валиев.
И что?
Он в любом случае придет сюда.
Что если станет разглядывать меня сонную, беззащитную?
Я не боюсь его, не жду насилия или жестокости…
И все же что-то меня необъяснимо, иррационально пугает в нем.
Глава 11
Руслан не торопится возвращаться. Возможно, ему как и мне противно все происходящее. Он совсем не рвется ко мне в постель, — от этой мысли становится еще паршивее.
Час ночи, сна ни в одном глазу, хотя они закрыты. Полностью выключить свет я не решаюсь, оставляю тусклый торшер в углу комнаты. Разрозненные, хаотичные мысли обо всем на свете, вперемешку с воспоминаниями, изматывают.
Наконец звук поворачивающегося ключа в замочной скважине.
