- Тебе не жарко? Можно убавить температуру.
Молчание. Ну окей, будем считать, что ей и так хорошо.
- Не проголодалась? - все же поинтересовался я следом. - В бардачке есть пачка печенья.
В ответ на эту фразу меня наконец удостоили вниманием.
- Ты идиот? - спросила Агата, окинув меня презрительным взглядом.
Ну, судя по всему, и взаправду идиот. Нормальный бы с ней даже возиться не стал. Или выкинул посреди леса, который мы сейчас весьма кстати проезжали.
- Ясно, значит не голодная, - невозмутимо подытожил я и включил радио. Пришлось признать, что попытка наладить диалог потерпела крах. Ну, можно считать успехом уже то, что орать эта непризнанная королевна все-таки перестала.
Пока мы ехали в тишине, нарушаемой лишь звуками музыки, я тайком поглядывал на Агату краем глаза. Забавно было наблюдать за тем, как все больше мрачнело ее лицо по мере нашего продвижения в такие глубины Родины, о существовании которых она доселе и не подозревала. По поджатым губам я видел, что Полянскую буквально распирает от желания спросить, куда я ее везу, но она продолжала хранить молчание. Что ж, будет ей сюрприз.
Через три часа езды я наконец заглушил мотор. С соседнего сиденья на удивление не донеслось ни звука. Повернув голову, обнаружил, что Агата спит. Что ж, может, подремав, она станет сговорчивее.
- Приехали, - я мягко тронул ее за плечо и она вдруг нервно дернулась.
- Что? Кто? Дав? Где мы?
Дав. Нет, я все понимал, это ведь ее жених, но сейчас вдруг захотелось поморщиться от упоминания о Штерне.
- Я не Дав, - заметил я ровным тоном. - А мы в деревне. Выходи.
Как-то по-детски трогательно потерев глаза, Агата открыла дверцу, и еще до того, как я вышел из салона, до меня донеслось:
- Ты куда меня привез?!
Усмехнувшись, я вылез из машины и, подойдя к Полянской, сказал:
- Я знал, что тебе понравится.
- Понравится?! Что это за избушка на курьих ножках?!
Ну, не дворец, конечно, но обозвать избушкой вполне милый домик моей бабушки…
- Привыкай, - ответил я. - Здесь ты теперь будешь жить.
- Да ты чокнутый! - возмутилась Агата и, оглядевшись по сторонам, заявила:
- Я ухожу! Немедленно!
Всегда подозревал, что она ненормальная, но чтоб настолько…
- Счастливого пути, - пожелал елейным голосом и нарочито взглянул на наручные часы. Готов держать пари - уже через пять минут эта принцесса вернется обратно. Если вообще рискнет двинуться в неизвестность.
Но она рискнула. Упрямо вздернув голову, пошла по дорожке, ведущей к озеру. Хотелось надеяться, что Полянская не надумает там утопиться.
Десять минут спустя Агата так и не вернулась. Я уже начал волноваться о том, что с ней могло что-то случиться. В конце концов, она к такой местности непривычная, а я нес за нее ответственность. И даже не столько перед Штерном, сколько перед собственной совестью.
Через полчаса я, переодевшись в простые джинсы и рубашку, уже собирался идти на поиски. Черт бы побрал таких дурных баб! Ну куда она поперлась, неужто неясно, что поблизости жилых домов больше нет?! А в лесу, между прочим, можно было наткнуться на диких животных!
Но искать ее в итоге не пришлось. Явно злая и порядком потрепанная Агата явилась сама. Волосы ее растрепались, подол свадебного платья был грязным и рваным. По каким кустам она вообще лазала? Я вдруг понял, что с таким характером, как у Полянской, беспокоиться, пожалуй, стоило за обитателей кустов, а не за нее саму.
- Добро пожаловать обратно, - хмыкнул я, перехватив ее раздраженный взгляд.
- Есть хочу! - заявила она в ответ, и, дойдя до стоявшего у домика стола со скамьей, рухнула на последнюю. Надо же, даже трон не потребовала!
- Хочешь есть - приготовь, - пожал я плечами и направился в сарай. Вернувшись оттуда с ведром картошки, поставил его прямо перед потрясенной Полянской и придвинул к ней нож:
- Почисть. А я пока печь затоплю.
Но, стоило мне только отвернуться, как в спину прилетел вражеский снаряд. Та самая картошка.
- Нехорошо кидаться едой, - размеренно отчеканил я, поворачиваясь к Агате лицом. Та смотрела на меня с таким видом, что стало ясно - меня ждет дальнейший артиллерийский обстрел.
Засучив рукава, я решительно направился к этой принцессе на картошке. Вечер по всем параметрам переставал быть томным.
Глава XXII. Маша
Добрались до отеля мы в полном молчании. От выяснения отношений с моим «мужем» меня удерживало только то, что в машине мы были не одни. Давид переговаривался по-итальянски со своим партнером, предоставив мне возможность сидеть, уткнувшись в окно, и думать.
Может, я прогневала кого-то там, на небесах, и сейчас на меня падали, как из рога изобилия, щедрые подарки, к которым я была совсем не готова? Дети, а теперь еще и муж, хоть и не взаправдашний.
- Что это еще за новости?! - воскликнула я, когда мы со Штерном оказались в номере люкс, которому бы позавидовали даже звезды Голливуда. - Какая-такая жена?
- Самая обыкновенная, - пожал он плечами и кивнул на чемоданы: - Разберешь вещи или попросить горничную?
И тут до меня дошло, что жить мы будем вместе. То, как Давид начал раздеваться с самым спокойным и уверенным видом, подсказало мне, что я права.
- Никаких вещей я разбирать не стану! Пересели меня в другой номер.
- Исключено. Ты моя жена, как помнишь, значит, будем жить вдвоем. Заодно узнаем друг друга лучше. Это не повредит, если вдруг ты носишь моих детей. Ну или одного ребенка.
- Ты так это говоришь, как будто это нормально!
- А что мне нужно делать? Рыдать от несправедливости?
- Ты ведь лишился завода…
- Хорошо, что ты об этом помнишь. Поэтому забудь про свои попытки улизнуть из этого номера и просто играй свою роль.
Он ушел в ванную, а я буквально рухнула в кресло и закрыла глаза. Играй свою роль! Легко сказать, особенно когда я вообще не представляю, что делать в качестве ненастоящей жены Штерна. Из-за двери послышался плеск воды. Тоже захотелось в душ, которых тут было аж три на весь номер. Решительно поднявшись, я пошла в ванную и вскоре нежилась под горячими струями.
Когда вышла из душа, первое, что сделала - стала разбирать вещи. Не царских мы кровей, чтобы для этого кого-то звать! Сначала покончила со своим чемоданом, потом принялась за одежду Штерна. И тут меня пронзило странным чувством. Гормоны, что ли, взыграли?
Я взяла рубашку Давида и вдохнула ее аромат. Пахло свежестью, такой приятной, что я чуть не замурлыкала от удовольствия.
