с запасными далеко. Тогда самые опытные забрали неиспользованные у второго-третьего ряда, а это были в основном молодые сыны, которых аристо взяли с собой набраться опыта в легкую битву.
Так вот, Алуна своё копье не отдала. Глазками сверкнула, сказала с неё мертвой только можно что-то взять. Арнат поржал, дочку в лоб поцеловал, и все воины тогда ей славу прокричали. В общем тогда ей и прозвище дали «Отважное сердце».
А еще, Шилнагаил отдавший копье Шайреду, малость прифигел, когда во втором ряду в кучу-малу из рыцарей и Маракуш врывался. Маракуши твари стойкие, никто не дрогнул, многие рыцари, врубаясь в их строй попадали. Вот Алуна так вообще куда-то там вдаль за строй улетела. Когда Арнат и Шайред с Шилнагаилом вместе с ним добрались до места падения принцессы, то увидели, как у ног Алуны двое лежат, а третьему она просто панцирь голыми руками разрывает снизу-вверх. Морда перекошенная, глаза бешеные, орёт нецензурно.
— Папа! Он меня там своими лапами пощупал!
Было конечно ржачно, принц вспоминая позже эту картину долго смеялся, но в тот момент, когда Алуна пинала в голое, истекающее кровью, пузо Маракуша своими сабатонами, а потом просто рукой вырвала его сердце из тушки — смотрелось не так потешно.
А если и она с ним вот так? Как лягушку болотную пополам? С девчулей другой в постели застукает, за ноги возьмет и разорвет, уровень-то у неё повыше.
Шилнагаил сглотнул. Вязкий ком из страха и отчаяния поселился в груди. Алуну мало кто назвал бы страшной, просто здоровая румяная девчуля с мышцами и железным характером. Дружить с такой даже классно, а в жены взять — за ней как за каменной стеной. Всегда прикроет. Но принцу это нафига? У него телохранители есть, своя миссия по процветанию Шайна. Шилнагаил попытался объяснить ситуацию их величествам и сразу нарвался на непонимание.
— Миссия? — вкрадчиво спросил Шайред Четвертый, — давай, излагай свою миссию. Сразу как оценишь первоочередную политическую и экономическую задачи Шайна прямо сейчас. Ждем доклад его высочества: три минуты на размышление, время пошло.
Шилнагаил растерялся. На королевском совете он не был давно, за политикой следил только в своем аристократическом социуме. Хотя Гвел вроде объяснял, что недавно на севере барон Брегер и граф Согден чуть ли не войну устроили из-за овечьего пастбища. Барон, получив разрешение совета, часть леса на холме вырубил, пустил пастись своих овец, бревна сдал королю, а граф подождав окончания вырубки предъявил свою старую грамоту. А там черным по-белому: «владения графа до конца леса такого-то». Вырубленного леса нет — владения графа увеличиваются до следующих деревьев не вырубленного леса.
Шиланагаил прокинул мысль: графа поддержать, он больше золотых шлет налога и ополчение собирает приличное. Барону утереться. Благодарность сильного принесет больше пользы.
Экономически принц предложил увеличить подушные налоги на ремесленников. Их становилось всё больше, города росли, а значит и клиентов у тех появлялось больше. Продавать с аукциона откуп на сбор налогов, тому кто назначит большую цену.
Последнее принц у графа подслушал, значения тогда не придал, но информация вовремя всплыла в нужный момент.
— Наполняемость казны увеличится, расходы на налоговых чиновников сократятся, знать будет довольна, а чернь всякая… Она чернь и должна славить короля! — разошелся Шилнагаил.
Шайред Четвертый скорбно опустил уголок губ. Поддержи сильного — получи очередную проблему, через несколько лет, еще в больших масштабах. Сын не видит за звоном монет предстоящую головную боль от хитроумного графа. Барон тоже не подарок и вообще, он бы подождал пока два дурачка друг друга не поубивают, а территорию после них городскому округу Вичестера передал. Свой наместник всяко лучше двух заносчивых аристократов.
Но даже это не первоочередное. На совете уже порешили создать арбитражную комиссию для разбора дела. Вмешательство короля — это лишнее. Пусть знать сама решает. Виноват конечно референдарий далекого короля, что выдавал земельную грамоту с таким тупым описанием вместо четкого поземельного. Но что сейчас об этом говорить. На двести лет назад не вернешься и не перепишешь злосчастную грамоту.
Главная политическая задача Шайна: обуздать теократического монстра, возникающего на месте Южной Каталии. Сейчас они своих гибридов выгоняют и режут, а завтра войной на другие королевства пойдут. Это будет быстрый путь: такие режимы всегда ищут внешнего врага, как сказала ему Найзирия.
Вот о чем надо думать: спор двух аристократов на этом фоне такая мелочь.
Экономически новые налоги неизбежно вызовут протесты. Да власть короля сильна, преданность подданных, благодаря Аише, выросла, но шатать её ради пары-тройки тысяч лишних золотых, когда с самурских шахт можно получать со временем раз в пять больше? Ради чего? Баф исчезнет с новым налогом за месяц. Тогда как за год своего действия даже крупные феодалы, не говоря о купцах и ремесленниках, под воздействием «преданности» принесут больше денег, меньше обманывая короля с налогами.
«Какие недальновидные решения предлагает Шил», — с неудовольствием подумал Шайред. — «Найзирия того и гляди взбесится от такой тупости. Ей больше всего за сына обидно. Сам-то он довольно скоро понял, что к престолу Шила надо готовить в паре с сильными советниками. Не тот склад ума. Самое большее — войском руководить ставить. А вот Найзи за такие моменты переживает. Не хочет видеть сына, летящим на белом коне впереди своей конницы и магов на врага.»
— Достаточно, сын, — ледяным голосом остановила принца Найзирия, — с завтрашнего дня у тебя возобновятся лекции наставника Сильвестра Ярма по домострою и монетарной политике Шайна.
— И письмо вечером Алуне напиши, — добавил Шайред Четвертый, — со всей благолепостью куртуазной. Пусть ждет в гости к лету. Завтра с посольством отправится.
Опешивший Шилнагаил с ужасом глядел на родителей. Что, опять учеба!? Опять к занудливому старикашке по утрам, что-то бубнящему на сложнопонятном языке принцу? А потом трястись к Алуне с сундуком подарков и колечком?!?
Не так Шилнагаил представлял своё будущее.
— Да почему я на Алуне женюсь! — завопил он, не выдержав, — а моя сестра сама выбирает себе парня!? Как такое возможно?!
— Потому что ты дурак, — грустно сказала Найзирия Роштийская, — а дураки долго не правят. Иллюзия пешек вокруг тебя, создала ложное впечатление, что ты король. Ты же не казну королевскую по миру пустишь — это еще полбеды. Ты королевство всё развалишь, разнесешь на кусочки словно зеркало. Тебе нужна нянька, чтобы по рукам бить, а когда надо — по голове гладить. Еще не факт, что Алуна с тобой возиться
