Я даже замычал мотивчик утренней песни.
На въезде в «Благоприятный» маячил спешно собранный блокпост. Это было ожидаемо после утренних «неприятностей». Я выругался. О том, чтобы проехать внутрь поселка на битой Заразе не могло быть и речи. Наверняка этим ребятам выдали список номеров, которые встречались в «Благоприятном». И приглашения ни от кого из жителей у меня не было. Что ж. Оставалось только гнать в объезд. Насколько я понял, господин Либуля, буквально жил в лесу, или на полях за ним. То есть, далеко за границей поселка.
Я подметил проселочную дорогу, ведущую примерно в нужном направлении, и свернул на нее.
— Какого… — Хо пристегнула ремень. — Сейчас не время, Сам-сам!
— Успокойся, — призвал я. — Либо так, либо мы застрянем с касками часа на четыре, пока Сэта не привезут сюда на вертолете и он лично не скажет, что мы — его игрушки.
Оливка заметила блокпост и тоже не постеснялась в выражениях.
Некоторое время мы блуждали в лесу, изредка останавливаясь и ругаясь над старой потрепанной картой окрестностей, пока, наконец, не нашли единственное верное направление. Больше дому господина Либули находится было просто негде.
Горючка таяла. Я нервничал. В конце концов, впереди наметился участок, расчищенный от деревьев. Похоже, раньше тут пытались организовать вырубку, но дело, почему-то, не задалось.
Тогда я увидел дом господина Либули. И причину, по которой фуг хотел, чтобы мы увезли его подальше и дали спрятаться в канализации.
Признаться, у меня возникла ровно такая же мысль.
Глава 4. Трудности Якоба
Якоб знал все с самого начала. С позавчерашнего дня он замечал знаки. Мужские футболки и женские маечки — все они говорили ему о том, что придется разыскивать кого-то необычного. Он надеялся, что это окажется сам черт во плоти, но, пока, ему обломился только несчастный пожилой нелюдь.
Детектив мчался по Уверенной, пронзая взглядом каждого встречного. Скрытый талант бегущего по принтам, помогал ему отсеять зерна от плевел.
«Время искать» — принт с веселой рожицей, вынюхивающей тропинку к холму белого порошка.
Это он уже понял. Что еще?
«Моя горючка» — изображение бутылки, из которой извергается темный водопад.
И это тоже устарело. Еще.
«Ломаю стены» — кулак, который, — вот сюрприз! — торчит из кирпичной кладки.
Так-так, это что-то новое. Якоб задумался. Шторм намекает ему как себя вести, или это предостережение о конкурентах? Нет, все не то. Зацепка, но не имеющая отношения к его цели. Так, а это что?
«Семья — превыше всего». Просто надпись, без картинки.
Это уже интереснее.
Якоб проехал мимо бледного полукровки, в роду которого смешались все известные расы, и, возможно, парочка еще неоткрытых. Во всяком случае, видок у него был такой, словно кто-то взболтал в одной мамке слишком много желтков. Да еще и опилок туда добавил. Было иронично, и очень подозрительно, что надпись про семью нес именно этот человек-солянка.
Подшить к делу.
Как бы Ретро не вглядывался в трафик, больше он не увидел ни одного знака. Не удивительно. В «рабочке» мало кто носил одежду с принтами или надписями. Номера цехов и пиктограммы отрасли в счет не шли, — это был всего лишь белый шум, который любой нормальный предсказатель умел отсеять и затоптать.
И Ретро считал себя удовлетворительно-нормальным. В конце концов, для города стали и грязи, он легко пролетал в окошко «адекватности». Здесь каждый нес в себе косточку безумия. Кому-то достаточно было просто поливать внутреннего психа алкоголем, чтобы дойти до ручки. Кого-то сжирала работа.
Некоторые ломаются на чем-то неожиданном. Это особенно опасно, если всю жизнь считаешь себя неуязвимым.
— Привет бандит, дам в кредит, сегодня берешь, завтра долг отдаешь.
В голове Якоба тихонько пиликнула скрипка, и он с улыбкой взглянул на девушку фугу лет шестнадцати. Она подбиралась к нему с самого начала и теперь с милой распутностью приспускала пальцем декольте.
— Какая прелесть, — произнес Ретро.
— Низкие проценты, довольные клиенты. Сверху пробная доза, марка — «черная роза». Кто не рискует, тот не пьет, а кто не из робких — все от жизни берет.
Девушка лучезарно улыбнулась желтоватыми зубами и хихикнула. Якоб впервые видел такого позитивного фуга.
— А без попытки вставить розу мне в задницу твои хозяева сколько хотят?
Девушка не растерялась.
— Не хочешь опцию, получишь санкцию. Возьмешь трех гномов за десять номов.
Якоб присвистнул.
— Твои сестрички, наверное, просто загляденье, раз вы столько дерете с простого детектива.
— Ой, ну дядя, — протянула девушка, — что ты такой несговорчивый? Пойдем, не пожалеешь. Лижем, сосем, скачем, плачем, даем, берем, колем, сыпем, режем, хлещем…
Она сбилась и надула щеки.
— На лицо можем пописать все трое сразу.
— Недурно.
— Поём красиво. Блюз. Кантри. Попса.
Поём…
Скрипка в мозгу Якоба истерически взвизгнула.
— У вас тут дети не пропадают?
— Имеешь в виду, не пропадает ли их больше чем обычно? — усмехнулась фуга.
Жутким вопросом на жуткий вопрос. Якоб потер глаза, стараясь взять себя в руки. Ты здесь не за этим. Ты никогда его не найдешь. А если найдешь, то снова обделаешься и сбежишь. Давай, Якоб, взбодрись.
— Ладно, проехали. Скажи мне, малышка…
— Клю.
— Скажи мне малышка Клю, ты же с Таф-2?
— Да. Лестница безопасна, погнали дядя.
— Как-нибудь в другой раз. Лучше скажи мне, ты вот такого бродягу во дворах не видела? Не ползал где-нибудь поблизости? Может его куда-то вели?
Фуга долго глядела на ксерокоп огромными подведенными глазами. Якобу начало казаться, что девка просто не понимает, на что смотрит. Возможно, она думает, что ее спрашивают, не видел ли она листочка бумаги, похожего на этот.
— Жалко его, — неожиданно произнесла Клю, когда у Ретро уже иссякло терпение. — Такая грустняха. Нет, такого я не видела.
Ладно, подумал Якоб. Пойдём дальше.
— У тебя он больше. В прошлый раз был меньше.
— Что
