тишине, словно мухи в паутине, замирая под каменными сводами.
Оставаясь незамеченными, мы спустились по лестницам вниз, пока не оказались на развилке. Коридор, который уходил в право был хорошо освещен, я почувствовал в нем едва слышный сладковатый аромат ночной розы. Левый же терялся в темноте, но именно из него тянулись тонкие нити тьмы, которые звали за собой.
— Ну так куда? — Лунг покрутился закидывая швабру на плечо. — Там светло и приятненько пахнет, а там, — он заглянул во тьму, — мрачненько и опасностью несет.
В глубине темного коридора раздался глухой звук шагов.
Мы прильнули к стене. по обеим сторонам от прохода. Я собрал тьму на ладони. Лунг замахал руками, призывая меня развеять ее. В ответ я вопросительно вскинул бровь. Он поднес палец к губам и хитро улыбнулся.
Когда из прохода появился храмовник в черном балахоне, Лунг выставил швабру, подставив ему подножку. Тот запнулся, едва не упав лицом вниз. Наемник подскочил к нему сзади, ударил в основание затылка и аккуратно положил на пол, бросил рядом остальные инструменты.
— Ну вот, очнется, подумает сам виноват. И пойдет искать нерадивых уборщиков. А вы магия, магия…
Я хмыкнул. Да, это гораздо лучше, чем оставлять явный след в виде трупа.
Мы прошмыгнули в темный проход. Холод, царивший здесь, пах сыростью, навевая состояние обреченности.
— А хотя знаешь, я ей пользуюсь, — шепот наемника прополз по моим плечам суетливым слапсом.
— Чем? — я обернулся, сбрасывая неприятное ощущение.
— Магией. Например, сейчас я прекрасно вижу в темноте твою задницу.
Я едва видел лицо Лунга, но по его тону понял, что он опять улыбается. Бесшабашность наемника раздражала, казалось, он все готов превратить в игру, только в этой ставкой, могли быть наши жизни.
Коридор закончился тупиком. Я прикоснулся к стене перекрывающей проход, памятуя храмовника, вышедшего из коридора.
— Где-то должен быть рычаг…
Мы принялись шарить ладонями по стенам. От грубой кладки несло холодом, раствор, скрепляющей ее, скатывался под пальцами влажной крошкой.
— Этот? — Лунг надавил на один из камней.
Стена преграждающая вход бесшумно отползла в сторону.
— Сиятельные лейры вперед, — он склонился передо мной в приглашающем полупоклоне. Шут.
Из глубины мрачного подземелья тянуло затхлостью. А еще тьмой. Тягучей, плотной, вязкой словно болотная жижа, что обнимает прохладой, выдавливая из груди воздух.
Коридор сменился лестницей, по которой мы спустились еще ниже. Я даже не предполагал, что в подвалы храма так глубоки. Вновь коридор. Воздух наполнился влагой.
Тьма тянула вперед, и чем ближе мы подходили к ней, тем явственнее чувствовалась исходящая от нее опасность. Эта тьма не была другом, она прятала смерть.
Наконец, в глубине, мелькнул луч света. Впереди послышались приглушенные звуки: лязг металла, рычание, людская речь.
Мы припали к стене и, сквозь арочный проход, заглянули в зал залитый светом.
Просторное помещение заполняли странные механизмы, стеллажи с ящиками, столы с пузатыми колбами, и клетки, внутри которых сидели ощерившиеся кайлоты. Между всего этого сновали люди в черных балахонах.
Стараясь оставаться незамеченными, мы прокрались вдоль нагромождений ближе к центру зала. Где, между двух телохранителей, находился беловолосый храмовник. В окружении громил его худощавая фигура в ярко-красном одеянии казалась незыблемым монолитом излучающим уверенность, полную скрытой силы. Он презрительно смотрел на человека, который стоял перед ним, припав на одно колено.
— Он ушел.
Хотя голова говорившего была опущена — я узнал его.
— Верховный, простите, мы не смогли встать на след, даже светлые не смогли. — голос Фергуна Варн Мудса дрожал от страха. — Они не почуяли ни одного из них. Словно кто-то сокрыл их.
Верховный обвел зал задумчивым взглядом. Его шепот прозвучал шелестом лезвия о оселок.
— Это все она… — он вновь посмотрел на Варн Мудса, так и не рискнувшего поднять голову: — Подними людей. Переверни все. У Дерлуса где-то должна быть нора. Найди ее. И если найдешь… Дерлуса не трогать. А вот женщину, рядом с ним…
— Привести к вам? — Варн Мудс вскинул голову.
— Убей. Без магии. Она тебе не поможет.
Я внутренне напрягся, чувствуя, как в груди стягивается тугой узел беспокойства, и оно не относилось к моей жизни. Ходить под топором мне не привыкать, но почему они хотят убить Иину? Чем она опасна для них?
Варн Мудс поднялся, кивнул и пропал в лабиринтах столов. К храмовнику подошел человек в черном камзоле. Я невольно улыбнулся: он-то и раньше не блистал красотой, но теперь, благодаря стараниям Ррр, его кривой нос был свернут еще больше, а на скуле расплылся багровый кровоподтек.
Черной тенью он встал за плечом храмовника.
— Думаете он найдет ее? — спросил он храмовника.
— Нет, конечно, — ответил тот, провожая взглядом Мудса, — только паники наведет. Что и нужно.
— Монахи из Лисьего лога, которых мы смогли разбудить сообщили что видели посох у Дерлуса.
— Не-е-ет, — задумчиво потянул храмовник, — он не сможет с ним справится. Это все она, та которую не вижу. Думаю и свирель у нее. Эти двое всегда будут тянуться друг к другу. Не нравится мне появление этой неизвестной. Словно кто-то желает помешать нам, вставляя палки в колеса.
Я повернулся к Лунгу, он пожал плечами, говоря, что не понимает, о чем тот говорит.
Храмовник развернулся к собеседнику, его лицо исказилось. В голосе Верховного появилась властная жесткость:
— Ты найдешь ее. А вместе с ней свирель. По твоей вине мы упустили ее. И посох. А если не нет — легкой смерти не жди.
Даже я почувствовал страх человека в черном. Страх насекомого, которого в любой момент может раздавить сжимающийся кулак.
Кривоносый припал на одно колено.
Лицо храмовника разгладилось, на нем появилась гадкая улыбка.
— И… — он хмыкнул, — с рожей своей что-то сделай, смотреть противно.
Верховный развернулся и, в сопровождении телохранителей, направился к группе монахов в черных рясах, ожидающих у клеток.
Я почувствовал легкий тычок в ребра. Обернулся.
«Темные» — одними губами, беззвучно, произнес Лунг.
Я кивнул в ответ.
Еще мальчишки, наверняка из тех, кого взял под свое крыло Экхард. Поверх черных одеяний на их шеях висели шнурки с белесыми свистками. Значит все-таки мой учитель приложил руку к созданию этих инструментов. Но сам ли он об этом догадался?
Они расступились и перед Верховным появилась клетка с сидящей в ней тварью. Точно такой же, какую мне пришлось убить в коллекторе, измененная, словно искусственно выведенная, куда крупнее и опаснее обычного кайлота.
Храмовник подошел к клетке, опустился так, что его лицо оказалось на одном уровне с мордой твари. Та, оскалившись, зарычала. Он поймал взгляд твари, протянул сквозь решетку свою руку. Кайлот вначале испуганно отшатнулся, но затем жадно втянул ноздрями воздух и осторожно подошел ближе. Ладонь Верховного коснулась оскаленной
