хотя была уверена, что так называемые инвесторы на дух не переносят фермеров: они конкуренты. Нужно было искать комбайн, она знала, что опоздание может увеличить потери урожая. Директор оторвал взгляд от монитора компьютера и приветственно улыбнулся.
– Здравствуйте, Галина Семеновна. Чем можем помочь? – его полуехидный и полуироничный тон заставил Галину засомневаться.
Она стояла, приложив одну руку к столу в нерешительности. В другой руке она держала листок бумаги с заявлением и ручку. Классический овал лица и со вкусом нанесенные пикантные краски придавали ей изящность.
В аквариуме, расположенном возле окна, рыбы вертелись, виляя хвостами и прильнув губами к стеклу, которое создавало предательскую видимость свободы. Даже кислородные пузыри казались предательскими. «Какая может быть любовь к существам, которых ты загнал в неволю», – успела подумать Галя. Сейчас у нее не было времени думать об этой абсурдной связи.
– Видите ли, Петр Михайлович, – начала Галя стесненным голосом, – я хотела у вас попросить комбайн…
Директор начал мотать головой.
– Увы! К сожалению, не могу помочь, – с таким же довольным выражением на лице произнес директор, – у нас все комбайны задействованы. Мне лично как-то неудобно отказывать вам. Если бы что-нибудь другое, личное… вы же знаете, как я относился к вашему мужу…
– Не надо об этом.
Галина, выйдя из кабинета в приемную, демонстративно в клочья порвала заявление и бросила в урну. Затем, взгляну в на оставшуюся в руке ручку, попыталась сломать ее, но, не сумев, скрутила ее несколько раз и бросила вслед за бумагой.
Секретарша округлила глаза:
– Что с вами?
Галя втянула воздух сквозь зубы.
– Борюсь с яростью, – выдавила она, выдвинув челюсть вперед, затем громко постукивая каблуками, покинула контору. На выходе на чугунной решетчатой плите сломала каблук новых туфлей.
На следующий день она получила звонок от Юры Смирнова, который оказывал транспортные услуги.
– Хорошо, – заверил он сочувственно, – я завтра же приеду, посмотрю на урожай и примем решение. Ты, главное, не переживай – я все сделаю. Ты же не чужая.
Галя успокоилась и вдохнула в легкие воздуха столько, сколько смогла.
На следующий день Смирнов осмотрел поле и замолк. Он сник и долго молчал, прежде чем начал оправдательную триаду.
– Не получится, – коротко и напрямую произнес он, – поле кривое, то есть бугристое. У меня старые комбайны и боюсь, что не справятся.
Галя растерялась и разозлилась – хорошо, что в руке ничего не оказалось. В ее глазах золотистое хлебное поле, радующееся солнцу и ветру, потемнело.
Спрятав свою гордость, Галя позвонила закадычному другу мужа Олегу из района, успешному фермеру, у которого было много новых комбайнов.
– Хорошо, – сказал Олег, – завтра утром я дам тебе четыре комбайна и за один день они покосят все поле. – Только, смотри, я их посылаю в семь, так как до вас почти двадцать километров. Встречаешь их в восемь утра и все организовываешь, хорошо? А то послезавтра они уходят в другой район.
У Гали наконец отлегло от сердца. Слава богу, есть добрые люди на свете. Она рано легла спать, но сон не шел. Будильник зазвенел в семь утра. Она наливала кофе в чашку, когда услышала гул. У нее сердце екнуло. Когда она сдвинула шторку, она ужаснулась: дождь лил как из ведра.
– Сережа! – растерянно крикнула она, потеряв самообладание. Она выронила из рук чашку с кофе, и та разбилась.
– Что, мама? – Сережа смотрел на маму со стесненным сердцем. Сурово сжатые губы изменили ее внешность.
– Это что?
Сын растерялся и странно посмотрел на маму, все ли в порядке.
– Дождь, – сказал он без эмоций. Потом, подумав, опустил голову. «Природа ни у кого не спрашивает, как ей поступать», – про себя подумал Сергей.
Через два дня поиски комбайна привели Галину в соседний приватизированный колхоз. Она зашла в гараж, где в полном зале исполнительный директор вел утренний наряд. Когда он увидел Галину, его голос начал затухать и вскоре он замолк совсем.
– Кто вы? – выскочило у него бессознательно, он скользнул взглядом по красивым чертам ее лица, – вы не меня ищете?
Все оглянулись.
Галя покраснела, подумав, что опять нарвалась на бабника.
– Я хотела, – начала Галя выдавливать из себя слова, – договориться насчет комбайнов. А…
Видно было, директор был в хорошем настроении.
– Поможем? – бросил он клич в массы, осматривая всех в зале.
И все хором и громко ответили:
– Да-а.
Они ей не помогли. Кто знает, может быть, от них ничего не зависело.
Босс
Дни шли. Запах уборочной страды отходил. Одни фермера зерно уже продали, другие продавали, несмотря на низкие закупочные цены. Все спешили, все-таки у фермеров свой календарь: конец уборки для них – конец года.
Черный джип с хозяином впереди и УАЗик с агрономом, глотая пыль на хвосте сзади, спускались с холма на высокой скорости. Мужчина шестидесяти лет, плотный с лоснящейся лысиной и черными колючими глазами, жадно осматривал свою территорию в несколько тысяч гектаров.
В больших клетках, красиво прямоугольником обнесенных лесополосами, догорали кучки соломы, заполняя воздух дымом и запахами страды. Одинокий серый коршун величественно парил в небе, высматривая мышей на земле, не считая за конкурентов стаю ворон, заполнивших поле внизу под его широкими крыльями.
Босс, откинувшись на спинку кожаного сиденья, наблюдал за природой, в которой он ничего не замечал, кроме математических расчетов больших сиюминутных денег, и размышлял о том, как расширить свои владения. Он, увидев на склоне бугра целую клетку оставленной пшеницы, взбесился. Параноик, он все время думал, что его все, в том числе и агроном, обманывают.
– Это что? – спросил босс, держа в руке колосья пшеницы.
Агроном чуть не умер от страха.
– Пшеница.
– Почему не скошена, я тебя спрашиваю?
– Чужое поле. Вы же запретили помогать другим.
Босс, сдвинув брови, недоверчивым взглядом посмотрел на агронома.
– Ты не одобряешь?
Агроном думал, что сказать и не ошибиться.
– Видишь ли, – начал босс, нацелив указательный палец ему в грудь, – уверен: хозяин этого поля днем и ночью мечтает о том, чтобы я дал слабинку и умер, и тогда у него появится возможность полакомиться моим куском хлеба. Верно?
– Нет.
Босс нахмурил лоб и ощетинился.
– Не понял, – босс стал смотреть на агронома как на врага. Агроном выдержал минутную паузу, прежде чем поставить точку.
– Он умер, – выразительно произнес агроном и его слова прозвучали как удар гонга. – Ему, как и всем, достался клочок земли размером один на два. Так что такую возможность бог дал вам, – агроном задержал взгляд своих глаз.
Босс моргнул глазами, осмысливая сказанное, но до него так и не дошло философское понимание жизни
