Через минут 20, не меньше, мы оторвались друг от друга и то, только потому, что он укрыл меня одеялом, сам лег рядом и прижал меня к своей груди.
— Думаю, тебе пора спать, завтра рано вставать, а если мы будем продолжать, вряд ли, ты встанешь во время. Спокойной ночи, малышка Пэми.
— Ну вот, а я не хочу спать! И не называй меня так! Не такая уж и маленькая! Мне почти 17!
— Как скажешь, малышка Пэми.
— Криспин!
— Ладно, ладно не буду, а просто Пэми можно? Или как-нибудь еще?
— Можно, но только не малышка Пэми — это слишком по-детски!
— Ты же моя маленькая Пэми, так что мне можно так тебя называть.
— А вот и нет! Я же не называю тебя: Криспик, ути пути, ты мой масенький карапузик?!
— Ха-ха-ха, а вот это действительно смешно и нелепо! Знаешь, можно попробовать и так, меня еще не называли таким именем! Но все бывает в первый раз, а?
— Ты не исправим!
— Спокойной ночи, мой котеночек.
— Приятных снов, Криспик.
Проснулась я оттого, что кто-то теребил и поглаживал мои волосы. Не трудно было догадаться, кто это был!
— С добрым утром, Криспичик.
— С добрым, котеночек.
— Ты уже проснулся? Который час.
— Ага, уже 7:40, я просто не мог больше уснуть.
— Еще 20 минут и их можно провести с пользой. Я схожу в душ, и мы их проведем, ок?
— Да-да, я подожду тебя, все равно еще достаточно времени.
— Я быстро, — наспех собрав свои ванные принадлежности и закрыв за собой дверь в ванную, я залезла в душ. Какой же кайф этот душ с утра!
Минут через 5 я вышла из ванны с мокрым полотенцем в руках, одетая в темные брюки и белую блузку.
— Я готова, как тебе мой наряд? — для демонстрирования наряда я покрутилась.
— Ты божественна, как всегда, — он притянул меня к себе и смачно поцеловал в губы — ну, а теперь мне пора в душ.
— Хорошо, что ты любишь на завтрак?
— Ты приготовишь его для меня? Но как? Мне нравятся тосты.
— Это не сложно, шагай в душ!
Еще раз поцеловав его, я спустилась вниз, на кухню. В ней никого не было, хотя обычно мама уже что-нибудь готовила. Записку от родителей я нашла на кухонном столе:
«Памела и Шон, нам очень жаль, но сегодня завтрак вы проведете без нас, срочные дела на работе. Встретимся вечером за ужином, как обычно, есть важные новости. Целуем, мама и папа» .
Круто. Завтрак без предков! Еху, но придется самой готовить завтрак для себя, Криспина и… Шона! Замечательно!
Сделав тосты, пожарив яичницу, заварив кофе и разогрев вчерашний пирог, я позвала всех на завтрак. Никто не вышел. Пришлось подниматься, чтобы позвать их еще раз. Сначала, я решила зайти к Шону. Постучав ему и прокричав: завтрак готов, спускайся, дальше я пошла в свою комнату.
Зашла я именно в тот момент, когда Криспин, с обмотанным на бедрах полотенцем и с мокрыми волосами, выходил из душа. Увидев меня, он широко улыбнулся, а я долго не могла оторваться от его вида, но когда до меня дошло, что я стою с открытым ртом вот уже минуту, тут же покраснела и отвернулась к дверям.
— Эээ… П-прости, я д-думала ты уже готов… Я… Завтрак готов, можешь спускаться. Вот. Я жду тебя внизу.
— Памела, повернись, посмотри на меня.
— Я уже смотрела.
— Памела, — я почувствовала, как он подходит ближе ко мне и поворачивает к себе лицом.
— Что ты де… — я не договорила, так как он обнял меня и страстно поцеловал.
— Скажи, то, что ты увидела, входя в комнату, тебе понравилось? — слегка хриплым голосом, спросил меня он.
— Криспин… Я… .Мне… да, понравилось.
— Хотела бы видеть это каждое утро и прикасаться?
— Да.
— И что тебе мешает сделать это прямо сейчас?
— Ничего, но мне не ловко.
— Тут нечего стесняться, я весь твой во всех отношениях. Ты не должна этого смущаться. У тебя есть все права прикасаться ко мне, целовать и делать все, что тебе только захочется когда угодно и где угодно, не кто ни скажет даже слова против, тем более я.
— Но почему?
— Почему? Потому что у нас у вампиров есть такой пунктик, скажем так.
— У вас есть собственный пунктик? Это еще какой?
— В общем, когда мы влюбляемся, то отдаемся любви и любимому человеку себя без остатка.
— Это как?
— Ну, то есть, когда я сказал, что люблю тебя — это значит, теперь ты имеешь надо мной власть, то есть мое тело, душа и сердце твое. Как-то так, но на деле все намного сложнее.
— Ммм… .Только ты не говорил еще, что любишь меня… .Это не важно…
— Это важно! Для нас… Веллингтонов, мы не бросаемся просто так словами.
— Знаешь, я мыслю более разумно, когда ты полностью одет и стоишь чуть дальше.
— Ох, прости, ты же меня поняла, да? Ты хозяйка моего сердца, души и тела, и это навсегда! И тебе нечего смущаться, ладно?
— Буду знать, я оставлю тебя, что бы ты оделся и жду внизу. — выходя из комнаты, я все таки взглянула на него украдкой.
Боже, вот это тело: кубики пресса, гладко перекатывающиеся мышцы рук и живота, нет ни намека на жировые складки, все подтянуто. И не верится, что это все может стать моим, хотя если верить его словам, это уже все мое. Эх, так греет душу! Но он еще не разу не говорил о своих чувствах ко мне, он показывал их, только иногда о них приятно и слушать. Даже не иногда, а всегда.
На кухне я обнаружила Шона, поедавшего яичницу моего приготовления.
— С добрым утром и спасибо за завтрак, — мягким голосом сказал брат.
— С добрым и не за что.
На этом и кончился наш разговор, пока не зазвонили в двери. Открыть ее вызвалась я.
На пороге стоял никто иной, как мой бой-френд, который провел ночь у меня, но каким то образом очутился за дверью и позвонил в нее.
— Как ты тут оказался? Я же оставила тебя в спальне! — прошипела я.
— Через окно, как забирался к тебе вчера, ну, а чтобы ты сказала, когда твой брат увидел меня, спускающегося со 2 этажа? — также тихо, как я, прошептал тот.
— Эмм… .я что-нибудь придумала бы.
— И что же? Мне просто интересно.
— Пэм, кто там пришел? — из кухни раздался голос Шона.
— Это ко мне, — ответила я — Черт, заходи.
Мы вошли в дом, и я усадила Криспина за стол. Шон, конечно, был слегка удивлен.
— Какого черта он тут делает? Мы же разговаривали по этому поводу, Пэм!
