защитить тебя от него.
Айла боролась с желанием прижаться к его тёплому телу, обнять его и выплакаться.
— Если ты так относишься к нему, почему ты на него работаешь?
Сет заправил упавшие на лицо волосы за ухо.
— После этого задания я больше не буду работать на Кадера.
— Действительно, почему?
Сет отошёл от неё и пошёл переворачивать жареную рыбу.
— Потому что ты сказала, что собираешься придумать для меня альтернативную профессию, помнишь?
Айла подавила смех.
— Да, я так говорила. Думаю, мне пора над этим подумать.
— Тебе лучше сделать это, Док. Я рассчитываю на тебя.
***
Они ели на улице, у реки. У Сета был низкий столик и подушки для сидения, расставленные рядом с широкой лестницей, ведущей к чистому Нилу. Айла ела ароматный кускус с пряностями, жареную рыбу, салаты и фрукты до тех пор, пока чуть не лопнула.
— Ты можешь готовить для меня, когда захочешь, — счастливо простонала она, лёжа на подушках.
— Тебе легко угодить.
— Правильно, просто покорми меня и скажи, что я симпатичная, — пошутила Айла.
— Ты красивая, а не симпатичная, — ответил Сет, и она повернула голову, чтобы улыбнуться ему.
— Это очень мило, но ты не сможешь увильнуть от того, чтобы рассказать мне, почему ты ненавидишь Осириса.
Сет застонал, стянул с волос ленту и провёл по ним руками. Айла была настолько навеселе, что открыто смотрела на изгиб его мускулистых бицепсов. Она даже не отвела взгляд, когда он поймал её взгляд.
— Знаешь, я могу придумать как минимум ещё четыре вещи, которые мы могли бы сделать прямо сейчас, кроме разговоров об Осирисе, — хрипло сказал он.
— Не используй на мне свой сексуальный голос. Это не сработает, — упрямо ответила Айла, откровенно обманывая.
Тепло покинуло золотые глаза Сета.
— Я ненавижу Осириса, потому что он соблазнил мою жену.
— Я думала, что Нефтида приняла лик Исиды, чтобы попытаться соблазнить Осириса.
— Она, конечно, сыграла свою роль, но никакой маскировки не было. — Сет наклонился вперёд, положив локти на стол и прижимая к себе пиво.
— Он всегда возмущался, что я был создан раньше него и что я сильнее его. Я знаю, что в историях говорится, что мы все были братьями и сёстрами, но на самом деле это было не так. Мы были созданы из эфира и силы; у нас не было общей утробы. Вначале нас было всего четверо. Я был первым, поэтому чувствовал ответственность за всех нас. Мы все были такими разными, созданными, чтобы уравновешивать друг друга. Но я всегда был самым сильным, призванным защищать других. Осирису это не нравилось. Он хотел всего, что было у меня. В том числе и Нефтиду. Не имело значения, что я любил её, что именно она успокаивала мою бурю и сохраняла равновесие. Он хотел её, вот и всё.
Айла села, её игривое настроение исчезло от искренней боли в голосе Сета. Она хотела дотянуться до него, но не осмелилась.
— Осирис начал навещать её, когда меня не было рядом, — продолжил Сет. — Одно повлекло за собой другое, и я поймал их вместе. Я вышел из себя и убил его. Я всегда был лучшим бойцом, и, возможно, он думал, что я позволю его поступку сойти с рук, как я позволял сойти с рук всему остальному. Я слетел с катушек. Я отрубил ему голову одним ударом. Нефтида сбежала во время той кровавой бойни, и это была удача, потому что я, вероятно, убил бы и её. Я сбросил части его тела в реку крокодилам. — Сет допил пиво и снова наполнил оба стакана.
— Исида узнала, что произошло, и вместо того, чтобы злиться, она захотела вернуть этого ублюдка-изменника. Вот почему она собрала его обратно и использовала свою силу, чтобы восстановить его Ка и магию. Единственное хорошее, что вышло из всего этого, это то, что Осирис теперь застрял в Дуате и.… и родился Анубис.
Айла осторожно сделала глоток напитка.
— Значит, он действительно был бастардом Осириса?
— Да. Нефтида не хотела его, поэтому Исида позаботилась о нём. Я бы не убил ребёнка, как бы ни злился. Но они всё равно держали его подальше от меня. — Сет устало вздохнул. — Я не видел Анубиса столетия. Хотя он мне нравится. Он редко выходит из себя и успокаивает всех, кто находится рядом с ним. В этом ты напоминаешь мне его.
Айла улыбнулась.
— Я не думаю, что меня обвиняли в том, что я кого-то успокаиваю.
— Мне легко находиться с тобой рядом. Разговаривать. Это опасно. — Айла подняла бровь, но Сет не дразнился. Он серьёзно считал, что она представляет для него опасность. Айла провела своей рукой по его с тыльной стороны.
— Я никогда никому не расскажу твои секреты, Сет. Для меня большая честь, что ты вообще мне рассказал это.
— Ну, ты тоже рассказала мне некоторые из своих секретов. Это казалось справедливым. — Уголок его рта приподнялся в лёгкой улыбке. Это была не та ослепительная, очаровательная улыбка, которую он показывал, когда флиртовал с ней. Эта была искренней, и ей захотелось наклониться вперёд и поцеловать его.
Сет поднялся на ноги, разрушая эту магию.
— Хочешь пойти искупаться?
— Что? Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. Жарко, и в ясную ночь приятно купаться. — Он подошёл к ступенькам и снял футболку, отбросив её в сторону. Айла тяжело сглотнула.
— А как насчёт крокодилов?
— Я защищу тебя. — Он потянулся к своим штанам, и Айла быстро опустила взгляд, яростно краснея. Раздался всплеск воды, и она рискнула взглянуть вверх. Сет уже был по плечи в воде и смотрел на неё блестящими глазами.
— Давай, Айла. Обещаю, я не буду смотреть, как ты раздеваешься.
Айла собралась с духом и поднялась на ноги.
— Хорошо, но, если я увижу хотя бы одного крокодила, я использую тебя как приманку.
Глава 12
Сет не думал, что она действительно это сделает. Айла нахмурилась и указала на него пальцем.
— Отвернитесь, пожалуйста, — сказала она.
Удивлённый, Сет сделал, как ему было сказано, глядя на ночное небо и стараясь не улыбаться. Он услышал, как её платье с шелковистым шорохом упало на каменную лестницу, и в его сознании начали возникать бесполезные образы.
«У тебя такие проблемы».
Сет любил неприятности, особенно когда они приходили в такой упаковке, как Айла.
— Хорошо, можешь развернуться, — сказала она, расплёскивая воду во время плавания.
— Зависит от того, как ты определяешь безопасность, — пробормотал Сет. Она была в нескольких метрах от него, ступая по воде, и он заметил тёмную бретельку бюстгальтера.
Жалость.
— Видишь?
