пойти и помочь Сету готовить.
Айла открыла дверь как раз в тот момент, когда Сет поднял руку, чтобы постучать. Он принял душ и переоделся в темно-бордовую футболку. Айла не знала, что такого в этом цвете, благодаря которому он выглядел так чертовски хорошо.
«Это цвет крови», — бесполезно подсказало её подсознание.
— Планируешь снова ворваться ко мне? — спросила она.
Сет протянул ей высокий стакан.
— Я принёс тебе это. Если бы ты была в ванне, это было бы только приятным бонусом.
— Знаешь, я не думаю, что когда-либо кто-то суетился надо мной так сильно, как ты, — прокомментировала Айла, беря матовый стакан и отпивая. Это было холодное пиво, но лучшее, что она когда-либо пробовала.
— Это не суета. Это признак хорошего хозяина.
— Но ты сказал, что я не твоя гостья.
— Возможно, я передумал, — ответил он. — Ты шла ко мне?
— Я собиралась предложить помощь.
Сет рассмеялся.
— После того, как ты рассказала мне, как плохо ты готовишь, я думаю, что согласен на твою компанию, пока я это делаю.
— Я могу это сделать. Это пиво… я не знаю, как его описать. Я чувствую вкус мёда и думаю, что фиников? Обычно, мне не нравится пиво, — сказала Айла, делая ещё один глоток, пока они шли.
— Я приму это как комплимент.
— Ты его сварил? Что я говорю? Конечно, это сделал ты.
Улыбка Сета стала немного застенчивой.
— У меня было время, чтобы добиться в этом успеха, Айла. Если ты не будешь продолжать учиться новому, ты просто сойдёшь с ума от количества прошедшего времени.
— Хорошо, но, если ты скажешь мне, что ещё и вяжешь крючком, ты испортишь свою репутацию сурового наёмника, — поддразнила Айла.
— Спокойно. Я не умею вязать крючком. — Сет выдвинул для неё барный стул у кухонной стойки. — Мне нравятся вещи более практичного применения. Я выращиваю сад, потому что люблю готовить, и готовлю, потому что люблю поесть. Обычно я не готовлю для других, но я обещал тебе приличную еду, когда мы были вместе в Асуане.
— Да, это так, — ответила Айла. — Ты слышал что-нибудь сегодня от Абаси?
— Нет, и я серьёзно начинаю сомневаться в эффективности его действий, — проговорил Сет, начав ходить по кухне. — Как я сказал сегодня утром, мне не нравится идея оставлять тебя здесь, но, возможно, мне придётся это сделать.
— Что ты планируешь делать? — Айла знала ответ, но всё равно чувствовала необходимость спросить.
— Найду Муссу и сам спрошу его, кто, чёрт возьми, сообщил ему о твоём существовании. Я хочу услышать это из его уст, а не из чьих-либо ещё. У меня плохое предчувствие по поводу всего этого беспорядка. Что-то было не так с самого начала.
— Ты не доверяешь Абаси?
— Я никому не доверяю, когда дело касается тебя, — ответил Сет, его глаза сверкали золотой силой. — Когда бог защищает, это образует связь до тех пор, пока человек не будет в безопасности. Я обеспечу тебе в безопасность, Айла, даже если мне придётся сжечь Каир дотла.
Пиво неприятно перевернулось в желудке Айлы.
— Будем надеяться, что до этого не дойдёт. Мне не следовало поднимать этот вопрос и портить тебе настроение.
— Ты ничего не испортила, Айла. Я констатировал факт. Ты можешь спрашивать меня, о чём угодно.
— Хорошо, почему ты так ненавидишь Осириса?
Сет вздрогнул.
— Ты попала прямо в яблочко, ты это знаешь?
— Ты сказал…
— Ага, я знаю, — Сет налил себе ещё красноватого пива и осушил полстакана. — Мне понадобится ещё как минимум шесть штук, прежде чем я расскажу о нём.
— Ну, тогда пей.
— Почему ты так сильно хочешь это знать?
Айла издала тихий звук разочарования.
— Сет, ты настоящий бог. Мы сидим в древнем храме, посвящённом тебе. Я выросла на историях о тебе. Конечно, я собираюсь спросить, какие из них настоящие, а какие нет.
— Большинство историй — чушь.
— Тогда почему бы не использовать возможность их исправить? — ласково сказала Айла.
Сет поднял бровь, прежде чем его плечи опустились.
— Чёрт, ненавижу, что не могу отказать тебе, когда ты так на меня смотришь. Сначала я поем.
— Я могу подождать.
— Но, если я расскажу тебе ужасную историю, ты должна рассказать и мне такую. Доверие действует в обе стороны. — Сет наполнила свой стакан. — Сначала ты.
— Ты играешь грязно.
— Я бог-обманщик, — ответил Сет, подмигнув ей.
Айла очень не любила делиться личным, но он был прав. Доверие исходило с обеих сторон. Она глубоко вздохнула и для храбрости сделала ещё один глоток пива.
— Моя мать знала, что она умирает, и не сказала мне, — быстро произнесла она, срывая её, как пластырь. Сет не ответил, просто начал готовить кускус и нарезать овощи.
Айла рассказала ему, как получила работу в Панацее, как её мать отослала её и притворилась, что у неё ремиссия. Как они болтали, как будто ничего не случилось, и всё это время Амара находилась в паллиативном лечении, подключённая к машинам, которые следили за её медленной, мучительной смертью.
— Я никогда и подумать не могла, что она будет мне лгать, — призналась Айла. — Мы единственные, кто когда-либо был друг у друга, и для меня это ощущалось как худшее предательство. Вместо того, чтобы горевать по ней, всё, что я могла делать, это злиться. Я до сих пор злюсь. Я не была дома в Александрии с тех пор, как похоронила её, потому что я боюсь, что окажись там, я просто начну кричать.
— Может быть, тебе это и нужно. Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени выкричаться, — сказал Сет. Он положил рыбу в кастрюлю. — Горе похоже на любовь. У каждого оно разное. Раньше существовали ритуалы, помогающие не только мёртвым, но и живым. Скорби уделялось должное уважение, когда родных хоронят. Легко не бывает. Ты имеешь право злиться.
— Бессмысленно злиться на мёртвых, — сказала Айла, глядя на мокрые кольца, которые оставлял её стакан.
Тёплая рука легла на её поясницу, и она посмотрела на понимающее лицо Сета.
— Это не бессмысленно. Ты имеешь право чувствовать по этому поводу всё, что хочешь. Ты любила её, и её последний поступок причинил тебе боль, хотя она и думала, что поступает правильно, — проговорил он.
Айла проглотила комок в горле.
— Как будто держать меня в неведении насчёт Кадера было правильным решением? Даже несмотря на то, что она знала, что я останусь одна, когда она меня покинет?
— Удержать тебя в неведении касательно Кадера, наверное, было лучшим решением, что она когда-либо принимала. Это защищало тебя, даже если тебе было больно. Я знаю тебя меньше недели, и даже я хочу
