Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
стола. Может, всего за десять дней я уже привыкла к лучшему окружению?
Стол шаткий и поцарапанный. Не надписями, а просто от бездумной небрежности или равнодушия. Вокруг него расставлены жесткие стулья, а на нем – пластиковые стаканчики, наполненные водой из кулера в углу. Я не одобряю использование одноразового пластика, но сейчас не время становиться борцом за экологию. У меня потеют ладони. Пересыхает в горле. Я отпиваю глоток воды.
– Итак, что вам от меня нужно?
Джиллиан подбадривающе улыбается:
– Пожалуйста, можете своими словами в подробностях рассказать о вечере субботы, тринадцатого апреля 2019-го? То есть за неделю до выигрыша.
– В ту неделю, когда, как вы заявляете, Пирсоны и Хиткоты вышли из синдиката, – добавляет Двустволка 2. Мне не нравится, что он говорит «заявляете».
– С чего мне начать?
– С чего хотите. Расскажите нам все, что вам кажется значимым. Опишите обстановку, если вам это поможет, – она нажимает кнопку записи на своем телефоне.
Я не знаю, насколько далеко в прошлое уходить. Наша компания дружила много лет, а я верила в магию субботнего вечера еще дольше. А Джейк? Ну, Джейк вообще чуть ли не всегда был со мной. Мы познакомились в университете, где я получала степень по социологии и социальной политике, а он изучал индустриальную экономику. Мне было восемнадцать, а ему – девятнадцать. Мы с ним были «нами» всю мою взрослую жизнь. Я обожаю субботние вечера. Всегда обожала. С подросткового возраста. Для меня они – символ бесчисленных возможностей, свободы. Не то чтобы у меня была бурная молодость, совсем нет. В школе и университете я была неизменно совестливой тихоней. Я училась в будние дни, а по пятничным вечерам подрабатывала няней. По воскресеньям навещала моих бабушку с дедушкой. Именно поэтому я жила ради отдушины, освобождения от обыденности, которые давали мне субботние вечера. Что могло быть лучше домашних вечеринок, где я тискалась с мальчиками и пила сидр со смородиной, пока меня не тошнило или я не совершала глупость? Где я танцевала под Take That и Мерайю Кэри и мечтала о будущем, которое в моем представлении было счастливым, значимым, важным?
Даже когда мне было за двадцать, я редко пользовалась «счастливыми часами» в будние дни. Мы с Джейком предпочитали рано ложиться, пока наши друзья носились по городу в поисках секса на одну ночь. Мы были друг у друга и не интересовались походами по пабам и барам ради знакомств с сексуальными незнакомцами. Не то чтобы мы были скучными – мы были молодыми. В те времена рано ложиться в кровать не означало, что мы заснем. Этим все сказано.
Но мы оба смаковали субботние вечера, когда наряжались и выходили с компанией потанцевать в разных дешевых ночных клубах, пока у меня не начинали болеть ноги. Мы выпивали достаточно, чтобы нам хотелось петь песни на улице по дороге домой. Все меняется, когда у вас появляются дети. Это не хуже – просто по-другому. В последние пятнадцать лет будничные вечера были поглощены нескончаемым потоком готовки, купания, чтения сказок, а потом, когда дети стали старше, присмотром за выполнением домашних заданий, сопровождением их к друзьям и обратно, домашними делами. В общем, взрослой жизнью. Но субботы остались веселыми. В основном благодаря нашей дружбе с Хиткотами и Пирсонами. Нашими лучшими друзьями. Как мне начать все это объяснять?
– По субботам мы собирались компанией. Мы ужинали, немного выпивали.
Мы рассказывали друг другу смешные истории о наших начальниках, семьях, других родителях из школы. На самом деле, мы делились довольно заурядными событиями, но из-за того, что мы копили новости целую неделю, истории становились очень даже смешными. Припоминаемые инциденты могли изначально быть раздражающими, печальными, возмутительными, но они превращались в веселые анекдоты. Тогда мои плечи расслаблялись, я прекращала беспокоиться о неспособности Джейка найти работу, которая его по-настоящему вдохновляла бы, или о том, что я упустила подходящий момент, чтобы поставить Эмили брекеты, или о том, выберут ли Логана в школьную футбольную команду, и просто… расслаблялась. И смеялась. Вслух. Иногда так, что у меня болели бока.
– Кто именно входит в эту компанию? – Двустволка 1 произносит «компанию» так, будто я возглавляю мафию.
– Карла и Патрик Пирсоны, Дженнифер и Фред Хиткоты, Джейк и я. Мы хорошо друг к другу относимся. Мы друмья, – добавляю я.
– Друмья? – он вскидывает бровь.
– Я нас так называю. Думаю, я придумала это слово. Мы часто говорили, что мы больше семья, чем друзья. Мы познакомились на занятиях для будущих матерей, когда готовились к рождению наших первенцев, это было уже больше пятнадцати лет назад.
– Вау, – говорит мой адвокат.
Я киваю. Я привыкла, что людей впечатляет долгосрочность нашей дружбы. В мире, где все мимолетно и нестабильно, где новости передаются в 140 символах, а национальные достояния находятся в центре внимания всего неделю, долгосрочность востребована. Пятнадцать лет дружбы что-то значат.
По крайней мере, должны.
– Время летит, когда тебе хорошо, – комментирует Джиллиан.
Я соглашаюсь:
– Пролетает незаметно, и все же никто из нас не может даже вспомнить времена, когда мы не были знакомы. Понимаете? Иногда кажется странным, что мы не учились вместе в университете, не говоря уже о том, что не присуствовали друг у друга на свадьбах.
– Значит, можно утверждать, что вы близки? – спрашивает Двустволка 2. Его вычурная чернильная ручка занесена над бумагой.
– Да, мы близки. Или, по крайней мере, были до… – я замолкаю.
Мы поддерживали друг друга во время родов, выкидышей, повышений, увольнений, переездов, появления новых щенков и даже потери родителей. Во время каждой победы и поражения. Хоть последняя серия «Друзей» вышла за год до нашей встречи, влияние сериала все еще было сильным. Мы никогда бы этого не сказали, потому что это звучит глупо, но, мне кажется, на каком-то уровне мы всегда представляли себя более взрослой британской версией молодых людей, болтавшихся на Манхэттене. Друмья.
Все взгляды в комнате обращены ко мне, пока я пытаюсь сдержать слезы. От случившегося так грустно. Деньги – это восхитительно. Деньги портят. Разрушают вещи. Мне нужно еще дальше вернуться в прошлое. Прошлое безопасно.
– Когда мы познакомились, мы все жили в Лондоне. В Клапеме. Мы вшестером сформировали лотерейный синдикат, когда наши первенцы были еще очень маленькими и мы были привязаны к дому, потому что найти надежных нянь в Клапеме на субботние вечера было примерно так же маловероятно, как найти эликсир вечной молодости, – я с надеждой поднимаю глаза, но никто не реагирует на мою шутку. Я шучу, когда нервничаю. Эту привычку часто неправильно трактуют. Я продолжаю:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
