Цезарь почувствовал, как весь напрягся, ожидая ее ответа. По сути, сейчас был переломный момент в их разговоре. Надеялся, что она поймет, что он предлагает ей лучшее, чем капризы и неопределенность любви. Он затаил дыхание в ожидании.
Габи смотрела на горное великолепие Агилареса. Слева от нее простиралась зелень Касавельских холмов. Их страны разделяла граница и многое другое, но они делили один и тот же остров, окруженный глубоким океаном. Разделяли историю и две культуры, дружбу и вражду, которые растянулись на века. В прошлом всегда были браки без любви; без сомнения, она была не первой правительницей Касавелье, которая взвешивала необходимость любви. Она всегда думала, что выйдет замуж по любви, но теперь… предположение расплылось и поблекло.
Симпатия, верность, уважение, веселье и, конечно же, отличный секс – это уже немало. Тот факт, что, просто сказав «да», она помогла бы объединить две страны, несомненно, перевешивал потребность в любви. Любовь, которую она все равно никогда не найдет. Тем более сейчас.
Как она узнает, любит ее кто‑то просто потому, что она – это она, или ее любят из‑за ее положения? Если она влюбится в «обычного» человека, какие шансы были бы у этой любви?
Имоджен сказала, что любовь побеждает все. А Цезарь говорит, что любовь – это риск, на который не надо идти. А что сказали бы ее родители? Габи сама удивилась этой мысли, которая вдруг пронзила ее сознание. Наверняка они поженились, потому что влюбились друг в друга, вместе хотели построить счастливое будущее, в которое смотрели с любовью и надеждой.
Всего лишь восемнадцать месяцев спустя ее мать сбежала, убежденная, что она неподходящая жена для короля, и не желая воспитывать своего ребенка как королевскую особу. Правильно она поступила или нет, Габи этого не знала. Она вспомнила слова из письма матери:
«Габриэлла, я хочу, чтобы ты знала, что я действительно любила твоего отца, но я верю, что ему будет лучше без меня. Любовь усложнила ему жизнь. Я усложнила ему жизнь. Я больше не буду так рисковать».
И Винченцо, как бы сильно он ни любил Софию, не пытался разыскать ее. Дал ей развод. Не пытался убедить ее изменить свое решение. Почему?
Лука считает, что из‑за гордости. Но, возможно, Винченцо просто знал, что любовь и власть не могут идти рука об руку. Возможно, он считал, что София будет счастливее без него. Она никогда не узнает этого. И решение ей предстоит принять самой. Но, возможно, ей удастся извлечь уроки из прошлого.
Мария и Винченцо были счастливы. Они хорошо относились друг к другу и к Касавелье. Возможно, ей нужно сделать то же самое.
Сейчас, с высоты глядя на две их страны, Габи знала, что должна сделать все, что в ее силах, чтобы служить своей стране. Чтобы сохранить их общий остров единым и в мире. Но сомнения все еще окружали ее. Это ведь была ее жизнь… ее и его. И она не станет торопиться с принятием решения.
Она повернулась лицом к Цезарю:
– Любовь не является необходимым компонентом любого соглашения, к которому мы можем прийти. Я еще не готова принять окончательное решение, но готова перейти к следующему этапу переговоров.
Он расслабился, напряжение отпустило его.
– Я верю, что мы можем построить счастливый брак, основанный на притяжении, доверии, общих убеждениях и желании делать правильные вещи для наших стран. Теперь моя задача – убедить тебя в этом.
Внезапно она почувствовала грусть. Все не должно быть так. Но все шло своим чередом. Она больше не владелица книжного магазина, она – принцесса. Скоро станет королевой. И ей придется думать по‑другому.
– Итак, мы продолжим наши свидания. А я продолжу следить за тем, чтобы в прессе появлялась только нужная информация.
Цезарь хорошо справлялся со своей обязанностью, потому что пресса буквально захлебывалась от восторга, печатая романтические статьи о встречах Габи и Цезаря. А Габи не знала уже, что она чувствует. Все, что угодно. Она больше не могла отличить реальность от иллюзий. Все, что она знала, – его близость сбивала ее с толку и делала их свидания на публике одновременно и сложнее и проще. Тяжелее, потому что она была на пределе. Ее тело реагировало на него все время. Все время ей приходилось помнить, что рядом с ним она должна была вести себя как влюбленная женщина. Проще, потому что рядом с ней всегда был Цезарь. И рядом с ним она не боялась совершить ошибку и не чувствовала себя такой одинокой.
Как хорошо, что сегодня весь вечер они с Имоджен решили провести вместе. Раздался стук в дверь.
– Войдите.
Вошла Имоджен, и Габи почувствовала благодарность, что Имоджен на ее стороне и может поддержать ее.
Имоджен широко улыбнулась ей.
– Не будем терять время. – Она села в кресло перед камином, поджала под себя ноги и взяла протянутый ей бокал вина. – Расскажи мне, что у вас происходит с Цезарем.
– Я не знаю.
– Но он тебе нравится?
– Да… – с сомнением протянула она и пожала плечами. – Он действительно мне нравится, но я все еще не чувствую, что знаю его. Мы встречаемся всегда на публике. Иногда мне кажется, что Цезарь всегда носит маску. Всегда дипломатичен, всегда знает, что сказать и как сказать.
– Я думаю, все принцы здесь такие. Они все скрывают свои эмоции. Цезарь, наверное, даже больше, чем Лука и Антонио. По словам Луки, родители Цезаря еще больше далеки друг от друга, чем Винченцо и Мария. И я думаю, что настоящий Цезарь стоит того, чтобы его узнать. Луке он нравится.
– Его легко полюбить, – сказала Габи с горечью. – У него есть то природное королевское обаяние, которого мне не хватает. Я такая… грубая. Пресса, публичность – мне так трудно с этим смириться. Такое чувство, что все ждут от меня провала, и иногда все, что я делаю, оказывается неправильным. Я в вечном проигрыше.
Имоджен наклонилась к ней, в ее глазах было сочувствие.
– Но ведь прошло так мало времени. Принцы всю свою жизнь были в центре внимания. Они научились справляться с этим. И ты научишься. И если кто‑то тебе и может помочь в этом, то это Цезарь.
– Иногда я думаю, что лучше бы мне остаться дома.
Имоджен вытаращила глаза.
– Ты серьезно? Может, тебе лучше стоит подумать о том, чтобы окончательно разорвать эту нить и продать свой магазин?
– Продать? – Магазин был ее безопасным островом. Ее убежищем, в которое она все еще мечтала вернуться.
– Да. Дай кому‑то возможность сделать этот магазин своим. Потому что неужели ты и в самом деле собираешься вернуться?
Габи покачала головой:
– Я не знаю. Может, я все‑таки отойду от всего этого, если народ взбунтуется. Тогда Лука окажется на троне.
Имоджен покачала головой:
– Этого не случится. Он считает, что трон принадлежит тебе по праву. И он сделает все возможное, чтобы ты стала королевой. И знаешь, есть кое‑что, о чем я хотела с тобой поговорить.
