в решении отправиться в Пекло, разузнать о "пришельцах", "что как и почему". Очень тяжело оказалось донести необходимость этого одиночного рейда до Сойки. Умом-то она всё понимала, но сердцем… тем более, только-только можно сказать, снова обрели друг друга. Ещё и Дима с Анжеликой в ту же степь. Решили, если договорятся с Бесогоном, который прибыл с торговой колонной, ехать неизвестно куда, пробовать привлечь ещё людей из хватов. А она сама останется здесь, в Гвардейском и никак не сможет никому помочь. Снова стала обузой. Страшно и обидно. Пусть уже этот второй Дар проклюнется и окажется полезным, думала она, оставаясь наедине с собой. В остальное время "на плаву" её держали родные и друзья. Без них, особенно без сына и Горца, уже давно скатилась бы в чернейшую депрессию. И вот снова предстоит разлука не известно на сколько и затем ещё что-то, что представлялось верным самоубийством — закрыть портал в Стикс и выбить тварей, чтобы они навсегда забыли в Улей дорогу. И это в Пекле, куда только Горец и их сын ходят без особых проблем… ну и Нестор, от него помощь, правда, как из говна пуля. Сойка, конечно, лукавила насчёт старика, но это от раздрая в душе.
С Бесогоном переговорить удалось вечером того же дня, когда прибыли торгаши. Просьбу о встрече от Зубра хват получил сразу по приезду, как только покончили со всеми формальностями встречи и размещения колонны с людьми. Гостевой на это время ожил и загудел, приняв больше сотни голодных, во всех смыслах, людей. Заиграла громко музыка и алкоголь потёк рекой.
Встреча произошла всё в том же зале, в Администрации поселения. И снова Медоед с Горцем задались вопросом, как в помещение на третьем этаже умудрились занести этот монструозный, из деревянного массива, лакированный стол на два десятка персон? Предмет мебели на самом деле был огромен, тяжёл и по габаритам не входил ни в дверной проём, ни в окна, а конструкцией казался и вовсе неразборным. Но мысли о столе ушли сразу, как только все расселись и поприветствовали друг друга. Присутствовали, собственно, Бесогон, Горец с сыном, Зубр, Мятный и Кондор. Бас в один из Форпостов укатил по делам. Ну а невидимых братьев-Близнецов уже предметами мебели можно считать.
Бесогон, довольно крупный мужчина, как говорят, косая сажень в плечах, но при этом не создавал впечатления медлительности, двигался легко и плавно, без лишних движений. Дима предположил, что он и в рукопашке наверняка хорош. Одет рейдер в стандартный пятнистый камуфляж полевой расцветки. Костюм явно запасной, ни пятнышка, ни единой потёртости. Ремень только, видно, что постоянно используется. Обувь, как и камуфляжка, новая, на берцах ни пятнышка и начищены чуть не до зеркального блеска. Это говорило о Бесогоне, как если не о педанте, то о человеке, придающему порядку и чистоте большое значение.
На голове ёжик светлых волос, возможно он блондин, подумал Медоед, хотя это не важно. Лицо овальное, щёки немного впалые, широкий подбородок. Прямой, с небольшой горбинкой нос и в меру пухлые губы. Глаза карие, расположены широко и глядят на всех приветливым взглядом. Дима помнил этот добрый взгляд по тому единственному разу, когда видел рейдера перед своим сумасшедшим вояжом по Улью. Сколько он здесь, точно никто не знал, но по слухам лет двадцать уже небо Стикса коптит.
— Давайте начинать, все виновные собрались, — пошутил Зубр и сразу обратился к Бесогону. — Сложилась очень и очень неприятная ситуация и мы бы хотели через тебя, Бесогон, обратиться за помощью к тем… кем, собственно, ты и сам являешься.
Хват изменил позу на стуле, вскинул бровь, начало его уже заинтриговало.
— Говори, шо такое случилось, шо глава сильнейшего стаба в Приграничье на ближайшие пятьсот вёрст просит о помощи?
— Горец? — попросил Зубр и незнакомый Бесогону, довольно необычный внешне человек достал что-то из нагрудного кармана и катнул по столу хвату.
В первое же мгновение Бесогон опознал красную жемчужину. Но чем ближе она к нему подкатывалась, тем большим отвращением наполнялись эмоции и тем меньше хотелось до неё дотрагиваться! До зубовного скрежета и зуда в заднице не хотелось!
Одним движением хват выплеснул из стакана рядом кофе на пол и накрыл жемчужину, та лишь злобно звякнула о стекло внутри и остановилась. Несколько секунд он через прозрачные стенки рассматривал ядовито красный с чёрными прожилками шарик и задумчиво произнёс, кивнув на жемчужину:
— Булл шит… за кофе извини, Зубр. И шо это за дерьмо? А главное, откуда?
Остальные переглянулись, а Бесогону показалось, что двое, которых он раньше не видел, Медоед и этот самый Горец будто удостоверились в чём-то.
Зубр ответил:
— Если такая реакция, значит поверишь нам быстрее. Это, — он показал пальцем на жемчужину. — Достали из твари, собратья которой, не побоюсь этого слова, угрожают всем иммунным в Стиксе. Не сейчас, в перспективе, но давить их надо в ближайшее время, пока ещё сил не набрались. Одни мы не справимся.
Бесогон ещё раз взглянул на жемчужину. Она как изъян в пространстве, казалась здесь и сейчас "лишней" и словно отравляла одним своим присутствием даже воздух.
— Рассказывайте. Не скажу, шо верю, но заинтересовал ты меня, Зубр.
Рассказ начал Мятный. Показали Бесогону и фотографии. Показывали с помощью проектора, потому разглядеть всё в деталях не составляло проблем. Затем нить рассказа перехватил молодой совсем с виду рейдер, Медоед. Он чем-то походил на этого Горца, было у них что-то общее. У одного глаза, как у матёрого Элитника, чернее самой тёмной ночи, у другого наоборот, огненно-янтарные, таких у человека тоже быть не может. Но это ладно, а вот их взгляды. Оба убийцы и люди, повидавшие на своём веку очень многое и пережившие ещё больше.
Тем временем Медоед дошёл до схватки с Элитой, но саму битву описывать не стал, сказал лишь, что удалось завалить монстра и выкатил ещё одну жемчужину. Тоже красную, но эта, в отличие от первой, как и полагается, манила и притягивала взгляд. Размером чуть побольше той, накрытой стаканом и тоже с прожилками черноты. Одного поля ягодки, явно, но почему такие отличия в ощущениях? А ещё гость по-новому взглянул на Медоеда. Даже сказанного сейчас хватило, чтобы увериться окончательно, не простые они с Горцем, ох не простые, если говоря об Элите не проскакивает в голосе страха и почтения, как у других иммунных. Значит, не один и не десять раз сталкивался. И на жемчуг смотрит, как на нечто очень
