ворчливо ответила:
— То же самое, что я и говорила. Раз уж не постеснялись позвать меня ночью, могли бы доверять побольше. Звоните ментам.
— Э… — Хэнк с сомнением взялся за телефон. — А что им сказать?
— Ну, расскажите им о привычках зохенов, — уже откровенно издевательски посоветовала Тереза. — Или об устройстве гранатомета… Ладно, сидите и молчите, — сжалилась она, — а то еще какую-нибудь хрень ляпнете. — И набрала тревожный код безопасников сама.
— Тильгримское отделение, — отозвался сонный голос.
Ага, значит, Риаведи приписан к Тильгриму, а не к Ноккэму. Тереза предпочла бы иметь дело со знакомыми, но нет так нет. А они там, выходит, дремать изволят. Сейчас получат.
— Светлого солнца, — сладенько проворковала Тереза. — Мне тут порекомендовал обратиться к вам начальник отдела преступлений против государства из Синиэла. Но вы, кажется, спите, и мне, право, неудобно…
— Госпожа, — сонные интонации вмиг испарились, — говорите же скорее, кто вы и что у вас случилось!
— Я Тереза Ильтен, и…
— Та самая? — Похоже, на том конце связи не то что проснулись окончательно, а утратили сон на несколько дней вперед. — Которая с маньяком? И с привидением?
Н-да, можно было и не упоминать Маэдо. Почему-то она не сообразила, что тильгримское отделение получает все сводки о происшествиях в Риаведи, даже если их расследуют другие.
— Та самая. — Известность ей польстила, и она решила больше не глумиться над собеседником. Ну, прикорнул дежурный, бывает… — Пришлите следственную бригаду. Риаведи, дом 4. Незаконное проникновение на частную территорию, попытка похищения младенца, угрозы оружием…
— Только следственную бригаду? — усомнился дежурный. — Не группу захвата?
— Злоумышленник уже обезврежен. Но, возможно, семье потерпевшего понадобится психолог. — Улыбочку Терезы видел только Хэнк.
— У нас нет психолога, — запаниковал дежурный. Вот незадача-то: сама госпожа Ильтен обращается, да по рекомендации столичного начальника, а Тильгрим так опростоволосился!
— Зато у нас есть, — еще более мило произнесла Тереза. — Господин Ильтен — психолог на контракте со службой охраны безопасности, оплата сдельная. Платить будете?
Бригада приехала поздним утром — все же Тильгрим ненамного ближе к Риаведи, чем Ноккэм, да и спешить безопасникам было незачем, коли преступник мертв. Всё обмерили и обнюхали, допросили всех, включая соседей и Дени. Предъявлять обвинения Хэнку не стали даже формально, зря он боялся. Разрешение на ружье есть? Есть. Стало быть, покойный сам виноват — нечего лезть в дом к человеку, имеющему ружье, и грозить его сыну пистолетом. Обыскали всю округу, нашли схрон преступника с одеждой, очень интересным чемоданчиком и телефоном. Телефон непростой, список звонков автоматически затирается. Но это не беда, логи можно запросить у оператора связи. Зато ясно, как день: человек, которому нечего скрывать, так настраивать свой аппарат не будет.
Дени стал героем дня. Охоты, правда, не получилось, но ее можно и на завтра отложить. Мальчик был счастлив. Мама обнимала его, и благодарила за спасение братика, и обещала, что больше никогда не будет ругать его за игры с палками. Папа гордился сыном, проявившим храбрость и давшим отпор злодею, и внезапно решил, что учить его стрелять из ружья вовсе не рано. Госпожа Ильтен похвалила, что он действовал правильно и решительно. Безопасники восхищались пареньком и разрешали смотреть, как они работают. Только Тюль вел себя все так же: пищал да хныкал. Ну и ладно. Главное, что родители любят не только его, но и Дени.
Засранец и мафиозо
На охоту тоже сходили. И даже не раз: Хэнк, изначально считавший Дени обузой и помехой во взрослом развлечении, оценил неплохую физическую форму и сообразительность сына и счел его достойным разделить досуг отца. Правда, Хэнк приписал эти качества своей прекрасной наследственности, напрочь проигнорировав, что все прошлое лето соседка целенаправленно занималась их развитием. Тереза презрительно фыркала в разговоре с Ильтеном, называла Хэнка тупым деревом и утверждала, что единственная его извилина — это вмятина от фуражки, хотя военные Союза Тикви не носят никаких фуражек. Но открывать глаза наивному папаше на его дебилизм не стала: начал обращать внимание на ребенка, вот и ладушки. Ильтен аж порадовался ее разумной сдержанности, прежде совершенно не свойственной. Поступала бы она так всегда, и проблем бы не было.
К тому же иные события отвлекли Терезу от вправления мозгов Хэнку. В дом номер 7 въехал некий лысый господин: прошлый хозяин Норм Белек наконец-то продал недвижимость, вызывающую у него неприятные воспоминания. Тереза хотела пригласить нового соседа на шашлык, но отговорил Генин. Чопорный джентльмен, называющий на «вы» пацана Дени, заявил без малейшего сомнения:
— Госпожа Ильтен, этот господин Премонсит — с позволения сказать, засранец. Нам совершенно незачем водить с ним компанию.
Тереза изумленно вскинула бровь, в кои-то веки не найдя, что ответить. Сосед, отпив коктейля, расширил аргументацию:
— Похоже, господин Калле давно не заглядывал на свой участок. Господин Премонсит — варвар. Он кидает мусор через забор на территорию господина Калле. Наверное, не хочет платить за вывоз.
— Но почему именно к нему? — удивилась Тереза даже не свинству — свиней, прикидывающихся людьми, хватает, — а явной нерациональности. — Почему не на двор номер 8, например? Забор десятого дома не вплотную к седьмому, этому засранцу, как вы говорите, нужно специально тащить туда свой мусор.
— Потому что двор номер 8 обнесен каменной стеной, госпожа Ильтен, — обстоятельно объяснил Генин. — Довольно высокой, не допрыгнуть, чтобы бросить огрызок и тем более опорожнить мусорный бак. А дом 9 жилой, там еще с весны какой-то юноша поселился. Тот еще волколак зубастый, — отозвался он неодобрительно. — К счастью, сидит тихо в своем логове. Но если бы господин Премонсит его задел, быстро без рук остался бы, а то и, с позволения сказать, без головы. Опасный молодой человек, да. Прямо как вы…
Генин захлопнул рот, поняв, что сморозил. Но Тереза лишь рассмеялась. И взяла на заметку: надо бы разведать, что это за зубастый юноша.
А вот засранец Премонсит вовсе ее не насмешил. Свиньи забавны только в комедийных фильмах. И, что самое ужасное, Тереза чувствовала свою вину. Она совсем забыла про дом деда Калле. Раз сам полуслепой старик не в состоянии смотреть за участком, то это ее обязанность, коли уж она взяла его в семью.
— А еще, госпожа Ильтен, — добавил Генин, — господин Премонсит таскает из дома номер 10 вещи. Позавчера табуретку унес, вчера — удочку… Так что, сами видите, незачем достойным людям иметь с ним дело.
— Удочку?! — вскипела Тереза.
Больше всего дед Калле любил рыбачить. Последние годы зрение не позволяло, но удочка, несомненно, была вещью, дорогой сердцу старика. Украсть память о молодых годах, проведенных
