Наверное, я поэтому его и оттолкнула тогда. А еще потому, что действительно показалось, будто мне это грезится… Воздух здесь, что ли, такой дурманящий?
Отгоняя от себя посторонние мысли, я еще раз пересмотрела меню, проверила тесто на обязательные булочки, совсем оставить парней без еды мне не позволяла совесть, и села на табурет, не представляя, чем еще мне заняться.
- Здравствуйте.
- Тебе чего здесь надо? – вскочила на ноги Лена. Я с удивлением оглянулась на свою помощницу и перевела взгляд на застывшую в дверях девушку.
- Здравствуйте, - улыбнулась я ей. - А вы, должно быть, Илик?
- Вы знаете…
- Тебя, убогую, все знают, - снова вставила свои пять копеек Лена.
- Лена! Немедленно прекрати!
- Здесь по СанПиНу не положено посторонним находиться!
- Что, правда? Что-то я не заметила, что тебя СанПиНы волнуют, когда драила вытяжку.
Лена открыла рот. Захлопнула, так что клацнули зубы, и фурией выскочила за дверь. Что ж… Она не первая, кто совершает подобную ошибку. Причисляет меня к тем, кто из-за врожденной деликатности не способен дать отпор. Я могу. Со всей деликатностью…
Дверь за Леной закрылась с оглушительным грохотом. Илик вздрогнула. Ее губы скривились, как если бы она собиралась заплакать. Но потом, овладев собой, она свела красивые темные брови и покачала головой:
- Не нужно было вам ее из-за меня отчитывать. Я уже привыкла, а вам неприятности будут.
- С чего это вдруг?
- Ну… Как это сказать? У неё связи.
- А-а-а. Ты, наверное, на Егорова намекаешь.
Илик неуверенно кивнула и уставилась в пол, будто что-то интересное там увидела. У неё был необычный цвет кожи. И что-то мне подсказывало, что будь он посветлей, я бы увидела, как по ней разливается багряный румянец.
- Думаю, ты переоцениваешь роль Лены в его жизни. К тому же я никому не позволю указывать мне, как обращаться с подчиненными. Даже Егорову.
- Звучит очень внушительно, - робко улыбнулась Илик. Она и так была симпатичной, но улыбка преобразила ее черты просто невероятно. Теперь я понимала, почему Егоров так на неё запал. Хотя… я никогда не верила в то, что интерес мужчины может удержать лишь внешняя красота. Привлечь внимание – да, но не удержать. Понимаете? Совсем другое заставляет их сходить с ума по женщине. Совсем другое ставит их на колени.
- Так ты к нам в гости пожаловала? Или по делу?
- Я овощей привезла. И кусок оленины. Мы вместе с дедушкой приехали. Он помогает на буровой. Пойдемте, покажу…
Признаться, я растерялась. Не знала, как здесь было заведено… Покупку продуктов, наверное, как-то нужно было оформить, но я понятия не имела, как. И вообще насколько законны такие… хм… поставки. Оленина… она вообще проходила какой-нибудь ветеринарный контроль?
- И как здесь проводят такие покупки? – решила не ходить вокруг да около я.
- Покупки?
Илик растерянно уставилась на небольшой мешок, в котором были вместе сложены картошка, морковь и лук.
- Ну, да. Мы же что-то должны за это…
- Нет-нет, что вы! Это подарок. Когда у нас было нелегко с продуктами, нам Георгий Вячеславович тоже помогал. Так здесь заведено. Помогать друг другу, – затараторила Илик, хватаясь за мешок. Я взялась за противоположный край.
- Значит, у нас будет ужин…
- Будет-будет. Можно борща наварить…
- Так ведь капусты нет.
- А это северный борщ. Что есть, то и бросаем в кастрюлю. Народ здесь неприхотливый.
- И это хорошо, - пыхтя, пробормотала я. - Если честно, я не самый лучший повар.
Узкие глаза Илик комично расширились. Как будто я призналась, что убиваю детей и ем их на завтрак. Отчего-то стало смешно.
- Нет-нет, готовлю-то я неплохо. Но недостаточно хорошо, чтобы, например, стать шефом в каком-нибудь крутом ресторане или получить за свою стряпню мишленовскую звезду.
- А ты бы хотела?
- Что именно?
- Стать шефом?
- Угу… Но иногда мечтам не суждено сбыться. А ты?
Я отложила немного овощей в огромную миску и открыла дверцу в полу, ведущую в небольшой погребок. Здесь было так холодно, что никакого холодильника нам не требовалось в принципе. Хотя он и был.
- Я не мечтала стать поваром, - опять улыбнулась Илик.
- Это понятно. А мечтала о чем?
Улыбка Илик поблекла, и она принялась нервно осматриваться по сторонам, будто искала пути отступления. А я даже не поняла, в какой момент я напортачила. Что такого спросила?
Я взялась за овощечистку и принялась чистить картошку. Илик ничего мне так и не ответила, а потом в кухню вернулась Лена, и она ушла вовсе.
- Что готовим?
- Борщ. Илик с дедом привезли продуктов.
- Этой лишь повод дай перед Егоровым покрасоваться, - зло заметила Лена.
- Правда? А я слышала, это он ей проходу не дает.
Лена отбросила нож и так на меня зыркнула, что мне стало не по себе.
- Она отшила его. Вот он никак и не успокоится. А как получит – забудет о ней в тот же день. На кой ему эта замарашка? Ты её рядом с ним можешь представить? В его настоящей жизни?
Как ни странно, но я могла. Гораздо больше, чем хабалистую Лену. Но ответить я не успела. Потому что вернулась Илик… Которая наверняка услышала, о чем мы говорили.
- Я тут неподалеку молодую крапиву нашла. Её можно в борщ добавить… Она очень полезная. В ней много витаминов... Здесь этого не хватает очень.
- И там ее еще много?
- На эту кастрюлю хватит.
- Тогда пойдем, соберем. Лен, присмотришь за бульоном? Пусть на медленном огне кипит.
После жара кухни показалось, что на улице довольно зябко. Я накинула капюшон.
- Не слушай её.
- Кого?
- Лену. Она тебе завидует. Вот и все, - уверенно сказала я, сворачивая вслед за Илик с дорожки.
- Завидует? Мне? – удивилась та. - Наверное, вы одна не знаете о моей жизни… Завидовать тут совершенно нечему.
- Ты о том, что случилось с тобой в детстве?
- Мне было тринадцать.
- Ты была ребенком.
- В этих краях дети рано взрослеют.
- Разве в этом дело?
- Не знаю… - Илик отвела взгляд и излишне радостно хлопнула в ладоши: - А вот и крапива. Выбирай молодые кустики. Они не колются.
Словом, в тот момент она мне ясно дала понять, что больше не хочет углубляться в свое прошлое. Что было, наверное, ожидаемо, ведь мы с ней были едва знакомы. И глупо выворачивать передо мной душу… Но все же что-то мне подсказывало, что со мной она гораздо разговорчивее, чем с остальными. Интересно, почему так?
