Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
Виктор несколько дней ходил мрачнее тучи. Вечерами замыкался в себе, сосредоточенно уйдя в телевизор или рано ложась спать. Аня даже и не знала теперь, что лучше: когда вечерами нет мужа дома и нужно его ждать, волноваться, встречать, кормить поздним ужином, или когда он дома, но как будто бы его и нет. То спит, то молчит, то уткнется в экран.
Расспрашивать не решалась. В последнее время отношения портились день ото дня. Иной раз выручали дети, рассказывая о своих проблемах и сосредотачивая внимание обоих родителей на себе. Это несколько объединяло семью, но ненадолго. Проблема решалась, и достигнутое с таким трудом шаткое равновесие утрачивалось вновь.
Аня и не очень-то хотела сближения. Понимала, что, возможно оно только ценой ее усилий, только ее эмоциями, душевными порывами, лишь ее энергетикой. Невозможно же кардинально изменить ситуацию, когда один идет навстречу, а другой нет. Семья, союз, отношения – это же дело двоих! Двоих! А не одного. Если этот один хоть наизнанку вывернется, а второму от этого ни жарко ни холодно, то что хорошего получится?! Да ничего! Один будет жить вывернутым наизнанку, а второй как ни в чем ни бывало… Она уже много раз пыталась наизнанку: то потащит его в какую-нибудь экзотическую страну отдыхать, и они там рассорятся так, что лучше бы и не ездили никогда. То уговорит в выходные поехать на дачу, но он промолчит два дня и уйдет в лес побыть в одиночестве, а она проплачет над своими грядками, будь они неладны. То затеет большой праздник, типа того, когда серебряную свадьбу отмечали, а он все испортит, испоганит, извратит так, что ни радости никакой, ни удовольствия, а только мука…
Ну не нужно ему ничего этого! Ну не хочет он ее, Аню! Это же очевидно!
Очевидно-то оно, может, и очевидно, только как смириться с этим? Как жить в таком микроклимате?
Вон ходит как сыч. Надулся, нахмурился. Господи, зачем тогда нужны друг другу близкие люди, если даже вопрос задать – и то боязно? И насколько в таком случае они близки, если даже страшно предположить ответ?! Потому что ответом может быть грубость, оскорбление, мат или даже полное игнорирование. Он может просто не заметить, не услышать, не уделить внимания, не отреагировать, не придать значения. Сплошные «не».
И все же Аня решилась.
Она зашла в спальню, когда Виктор читал. «Слава богу, не спит, – пронеслось в голове, – может, хоть чуть-чуть поговорим?»
– Вить, что читаешь-то?
– Да детектив какой-то схватил…
– Интересно?
– Да так себе, не особо.
– Что нового?
Он оторвал глаза от книги и удивленно посмотрел на жену.
– Ты о чем?
– Ну, на работе? Или так… может, новости какие расскажешь?
– Новости? Катька с Семеном разводятся. Слышала?
– Что? Как разводятся? Откуда ты знаешь? – Аня ошарашенно уставилась на мужа и, потрясенная, ждала объяснений.
– Ой, можно подумать, ты не знаешь! И Катя с тобой не делилась?
– Нет, правда, не знаю! Первый раз слышу.
– Ну тогда я действительно сообщил тебе новость.
– А как? Как такое могло случиться? Что произошло?
– Ну уж подробностей я не знаю. Семен сказал, что Катя его спровоцировала и подтолкнула…
– Погоди-погоди! Наверное, они просто поссорились… Бывает же… Я с Катей когда разговаривала? – задала вопрос самой себе. – По-моему, неделю назад… Все у них было нормально.
– А мне Семен позавчера сказал, что решение принято. И сегодня собирался идти заявление подавать. Не знаю, куда там идут в таких случаях: в ЗАГС или в суд. Завтра позвоню, узнаю…
Аня осторожно присела на край кровати. Она смахивала невидимые былинки с простыни, бесцельно разглаживала ее и пыталась осознать услышанное. Но оно почему-то не осознавалось. Не хотело осознаваться. Сопротивлялось что-то внутри Ани, и она тупо гладила и без того натянутую простыню, выискивала несуществующие погрешности и изъяны в постельном белье.
А Виктор опять уткнулся в книгу, как будто его этот вопрос не интересовал.
– Вить, – осторожно решилась Аня, – а как ты к этому относишься?
– Я? А при чем тут мое отношение? Не я же развожусь! – начал раздражаться он.
– Ну все же они наши друзья… Близкие, давние…
Виктор вздохнул:
– Сложно отношусь. – Он наконец отложил книгу.
Она смотрела на него во все глаза. Почему, ну почему обязательно должно случиться что-то такое, неординарное, чтобы можно было нормально поговорить? Почему супруги в других семьях общаются, разговаривают друг с другом по любым поводам, да и без повода тоже? А у них для того, чтобы появилась тема разговора, должно что-то произойти? Да еще нечто из ряда вон… Чтобы появилась потребность обсудить, проанализировать. Раньше беседы с мужем ей доставляли удовольствие. Он всегда был логичен, лаконичен, аргументирован. Виктор прекрасно умел вести диалог, слушая собеседника, не перебивая, давая возможность высказаться… По молодости они столько всего обсуждали, такие глубокомысленные беседы вели. Их диалоги подчас напоминали научные диспуты. Чем принципиально зарубежная литература отличается от отечественной, как может проявить себя современная личность в истории, и что есть вообще понятие «личность», рождаются ли личностью или становятся, и почему в одной семье и при одинаковом воспитании вырастают абсолютно разные дети, и почему все люди стремятся к счастью, а достигают его лишь единицы.
Они могли поделиться друг с другом любыми сомнениями, могли начать философствовать над любым мало-мальски любопытным высказыванием. Иной раз были так увлечены разговорами, что не замечали, как вечер переходил в ночь, а ночь все ощутимее перетекала в рассвет.
Куда все ушло? Когда стало пропадать? Когда появились дети? И стало не до себя, не до философии и политики? Нет, не тогда… Она помнит, что кормила дитя грудью, а сама неотрывно следила за мыслью мужа, который доходчиво и четко обосновывал ей, почему Хемингуэй получил Нобелевскую премию за произведение «Старик и море». Лично она, Аня, никак не могла взять в толк, что уж такого особенного и необыкновенного можно открыть для себя в простеньком рассказе. Ну совсем в простеньком…
А он ей по полочкам, обстоятельно, мол, в этом небольшом и, как ты говоришь, абсолютно, с твоей точки зрения, незамысловатом сюжете, – вся философия жизни. Только и всего.
– Что? Как? Какая философия? Чьей жизни?
– Да любой. Каждой. Жизни вообще.
Она кормила тогда ребенка, покачивая его тихонько, слушала мужа и плакала. Слеза капала на налитую молоком грудь, скатывалась к соску и вместе с молоком попадала в ротик к малышу. Он чмокал, не чувствуя изменения вкуса молока. Такие маленькие еще, наверное, не понимают, что есть вкус. Сладкое молоко, соленые слезы. Теплая грудь, уют материнских объятий. Одним словом, счастье. Понимает ли младенец? Нет, конечно!
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
