Нахал! Раскатал губу! Но ничего, дорогуша. Сейчас...
- Держи! – я протянула ему аккуратно свёрнутую белоснежную салфетку.
- Зачем? У меня своя такая есть.
- Тогда почему ты ей не пользуешься? Слюни подотри! А то развесил тут... Чтобы никаких “отрываться” и “Авророчка” я больше не слышала! И, кстати, не принимай произошедшее на свой счёт. Просто я девушка занятая. Давно не расслаблялась.
- Ну вот я и предлагаю свои услуги. Если что, обращайтесь. Я же вижу, как вы затащи...
- Горицкий! – рявкнула я так, что посетители за двумя соседними столиками удивлённо уставились на нашу странную парочку. Красавица и неотёсанное чудовище.
- Потише бы, а то все на Вас смотрят, Аврора Алексеевна.
- Нет, Максюня. Они пялятся на твой смачный фингал от моего братца. И зачем я только потащилась с тобой на люди? – я жестом попросила у официанта счёт и снова прицыкнула водиле, – Доедай давай и поехали.
- Уже всё? А десерт? – нет, ну он абсолютно неадекватен!
- Дома будет тебе десерт! Завтра рано вставать.
- Ах, Аврора Алексеевна! Ах, хулиганка! Намёк понял. Надо поторопиться, а то не выспимся.
- Ох и дебил... – обречённо прошептала я и потянулась за телефоном, чтобы, наконец, отправить свой фотоотчёт о проделанной работе.
- Можешь не провожать. Сама дорогу найду. – строго уведомила я его и нажала кнопку лифта. Но водила успел просунуть свою нижнюю конечность в закрывающиеся двери и протиснулся внутрь.
- А я, пожалуй, провожу. Не хочу, чтобы моя дорогая начальница подвернула в темноте свои рабочие ножки.
Рабочие ножки? Прозвучало, как “рабочий ротик”! Хотя, думаю, он ничего пошлого не имел ввиду. Или имел? Чёрт! С этим дураком не поймёшь, где кончается его глупость и начинается стёб.
- Да и десертом меня обделили... А я люблю сладенькое... – горячо задышал он мне в висок.
- Не надо мне тут! У тебя аллергия на сахар, сам сказал! – громко выдала я, чувствуя, что начинаю растворяется от его близости, как, сахар в том самом чае.
- Да я шутканул, Аврора!
Руки водилы уже выглаживали ткань моего платья. На бёдрах... На ягодицах... Боже...
- Но готов рассмотреть все Ваши предложения... – горячий язык водилы скользнул по моей ключице и завершил своё путешествие на плече. – Ну что, согласны, если я ещё разочек макну?
Глава 24
- Что это значит “макну”, Макс? – снова повысила я голос и шлёпнула его по рукам.
- Ну-у... В Вас макну...
- Пошляк! – у меня даже дыхание перехватило от такого хамства.
- Ну Аврора Алексеевна...
- Спокойной ночи, Горицкий. Утром в восемь будьте у меня, как штык. – Попробовала я более официальное обращение.
- Ну то, что как штык, я усёк... Да я уже, как штык, Аврора... Может, прям щас, а? Чего утра-то ждать? – он снова цапнул меня за талию и прижал к стене подъезда, рывком демонстрируя боеготовность своего оружия.
- Послушай, дражайший, я устала. И хочу выспаться. – Так что давай, развернулся на триста шестьдесят градусов и вперёд!
Водила крутанулся вокруг своей оси и снова подался ко мне с объятиями.
- Макс, ты тупой? Я сказала...
- Ты сказала на триста шестьдесят, а хотела, я так полагаю, отправить меня на сто восемьдесят. У кого-то с математикой плохо, Авророчка!
Козлина! Ржёт-то как!
- А у тебя с мозгами! В общем! И давай, прикрой свой рот, а то я...
- Знаю.. Сама прикроешь. Это ты отлично умеешь делать, дорогая...
И снова этот засранец меня поцеловал. Впечатался губами так, будто я – его собственность. И властно протиснулся языком внутрь. А когда оторвался, я едва дышала от накатившей волны дикого возбуждения.
Да что творится-то?
- Готов поспорить, что передумала. – нахально выдал он и прислонился плечом к побеленной стене, жадно впитывая мою реакцию. – И да! Как же я забыл? Я же обещал тебе вбить гвоздь!
- Какой гвоздь? Где? – я растерялась, как восьмилетка перед одноклассником, дергающим за косички.
- На кровати... Тот самый... – он явно наслаждался моим замешательством.
- Точно, там нужно кое-что подделать. Не столько гвоздь нужен, сколько умелые мужские руки.
- Да-а? – его брови игриво задвигались.
Повёлся!
И пока он смаковал мнимую победу, я за секунду открыла дверь и шмыгнула внутрь.
- Максим! Что это там? – взвизгнула я и ткнула за его спину.
Недалёкий водила повернулся в указанном направлении, а я шустро захлопнула дверь, закрывшись сразу на все защёлки и замки.
- Аврора Алексеевна! Хулиганка! – заколотил он кулаками по моей крепкой броне.
- Спокойной ночи, Максюня! И завтра в восемь около моего подъезда, как штык!
Отвадила. Хвала полутора часовым курсам актёрского мастерства два раза в неделю!
Максим
Чтобы как-то себя отвлечь от томительного ожидания в приёмной элитного салона красоты, я перебирал, как страницы книги, наши вчерашние “приключения”. То и дело прикрывая от глаз хищной администраторши-брюнетки бунтующую область паха “Космополитеном”.
“Около подъезда”. Боится, что я снова, как пыльный уличный кот проберусь на белоснежные хозяйские простыни. Даже вышла на пять минут раньше. Чертовка!
- Поехали! Опаздываем на фотосессию! – сначала крик, потом сама Аврора, резко вынырнувшая из-за угла. – Вставай, Горицкий! Что расселся, как сонная муха? – но сонной была она сама: в который раз за это утро прикрыла рукой растянувшийся в зевке рот.
- И стоило вставать в шесть утра ради депиляции? Никогда не пойму этих ваших “приблуд”.
- Кто тебе сказал, что ради депиляции? – почти пробасила она своим обычным пренебрежительным тоном.
- Трудно было игнорировать Ваши истошные крики. Даже погромче тех, что были вчера... Когда я Вас...
- Рот закрой! И открывай машину. Никаких криков не было. Ни сегодня, ни вчера.
День превратился в бесконечную жвательную резинку. Тянулся, как два. Нет, как три дня.
Ещё и потому, как мне видилось, что я был очень озабочен его окончанием. С нетерпением и волнением ждал, чем обернётся наша сегодняшняя перепалка с Авророй. Смогу я пробраться в святая святых белоснежную постель королевы или снова останусь с носом? И кое-чем другим, возмущённо торчащим всю ночь.
- Доброй ночи, Максим. – ну, это было произнесено совсем уж загадочно...
- Доброй, Аврора Алексеевна. Так завтра, значит, выходной? – я наклонился ближе, почти касаясь губами её макушки.
