- Не уместился... в машину... – ещё ни разу не наблюдал такой откровенный шок на её личике.
- Верно. Ни одна служба доставки не взялась за такую перевозку. Все сорок семь фирм обзвонили.
- Так ты же проиграл спор, Макс!
- Ну-у... Артём решил, что выиграл, потому что мне удалось соблазнить и охомутать такую отъявленную стервозину... Растрогался, знаешь как!
- Стервозину? Я тебе сейчас покажу, Горицкий! – шлёпает меня по спине сложенными вместе, шёлковыми перчатками.
- Это не я! Это он сказал! Завидует, наверное! За самого-то никто замуж не идёт! – убегаю от её, сыплющихся на мои плечи “ударов” и на лету справляюсь со сложным замком ресторана. – Ну так что? Принимаем подарок?
Пять дней спустя
- Да я ж его! Этого грёбаного Богдана! – перелистываю стопку с распечатанными фото с нашей свадьбы. На сто одной из ста я с закрытыми глазами или в дурацких, неестественных позах, своим большинством напоминающих сильно “голодного” до туалета бедолагу. – Он специально мне мстит! Знаю! За ту шоколадную розочку с платья, мать её!
- Да нормально ты вышел... На некоторых. – Всё же добавдяет это последнее уточнение. – Он же говорил тебе не ёрзать и поменьше моргать... Но ты, как всегда, на своей волне. Вот и результат.
- Говорил он мне! Пусть не говорит, что мне нужно делать, тогда я может не сказал бы ему, куда нужно идти!
- Ладно тебе, любимый. Иди лучше сюда, что покажу. – Аврорка загадочно улыбается и достаёт из прикроватной тумбочки длинную белую палочку.
Неужели?
- Как тебе такие новости, Максюнь? – тыкается мне в шею и прижимается так сильно, что дышать тяжело.
- А это что? Уровень PH проверяла? Судя по красным полоскам, наверное, критический...
- Дубина ты, Макс! Тест на беременность! – обижается, шлёпает по груди. Нет, она и правда до сих пор считает меня недалёким водилой.
- Да понял я, любимая, понял. Не совсем ещё “того”...
- Ну и что ты скажешь?
- А что тут сказать Авророчка. Нет слов – одни вопросы. Точнее один: можно я от счастья в обморок упаду?
Прошло три года
- Василиса Андреевна! Бегите скорее сюда! Я сам Настюшку докормлю. Аврора Алексеевна, кажется, опять рожает! – твою ж дивизию! Вроде уже бывалый отец, а руки снова трясутся со страха, как у последнего алкаша.
- Макс-с-с... – скулит Аврорка и хватает мою руку. Да как больно, жёваный крот! – Я же просила, не учить прислугу назы... вать меня Авророй Алексеевной!!!
- Прости, пупсик, но это навевает на меня романтические воспоминания...
- И пупсиком... тоже... – подвизгивает сквозь боль.
- Ладно, родишь, перестанешь быть похожей на пупсика, вот тогда и не буду так называть. До следующего раза.
- Макс! Я убью тебя! Какого ещё “следующего раза”? – поднимается и начинает пыхтеть, как чайник.
- Ну, когда за сыном “пойдем”. Думала отмажешься двумя дочками? Уговор – есть уговор!
- Что бы тебя, Горицкий! Ой! Мамочки... как больно-то... Придушила бы, да жалко... такой ком золота...
- И я тебя люблю, Авророчка! Тем же местом и ещё сильней. – Снова выбегаю на лестничную площадку, – кто-нибудь живой тут есть? Уже скорая без часу, как приехала, а вас всё никак с первого этажа не дозовёшься! Аврора Алексеевна рожает, твоё моё!
