Действительно, у всех тех женщин была или смуглая или совсем темная кожа. И волосы либо цвета красного дерева, либо черные.
— Тогда как я оказалась в том контейнере?
Орвар перевел взгляд за ее плечо и стиснул зубы. Хильд видела, как напряглось все его большое тело.
— Это потому что я с тобой? Они решили, что смогут получить за меня большие деньги и решили рискнуть?
— Видимо, да. Но они получили хороший урок и запомнят его надолго.
Надолго? Возможно. Но не навсегда. Через несколько лет на улицы бедных районов выйдет новое поколение бандитов — молодых, голодных и самоуверенных. И это никогда не закончится.
— А пока я усилю твою охрану, — добавил он.
Или запрет в своем доме. Или чипирует, как породистую собачку.
Хильд попыталась заглушить боль в сердце и сказала:
— Я хочу вернуться к Фрейе.
— Что?
— Я не могу так жить. Сидеть за забором, как мышь под веником. Ждать, что они снова придут за мной. От кошмаров во сне твоя охрана меня не защитит.
А еще она не могла привязываться к нему. После похищения их связь становилась слишком тесной, болезненно нездоровой. Ей нужно было как можно быстрее отдалиться от него, потому что он не изменится. Будет и дальше убивать, возможно, торговать наркотиками или оружием или делать еще что-то противозаконное. С ним у нее нет будущего.
— Позвони сестре. Скажи, что я возвращаюсь к ней.
* * *
После того, как Орвар силой вернул ее в Мальмё, Хильд стала понимать, с каим опасным хищником имеет дело. Он выглядел таким элегантным, почти утонченным с своих дорогих костюмах, но мог превратиться в жестокого убийцу за доли секунды. Хильд помнила его липкие от крови руки на своем теле. Господи, да он действительно убивал людей голыми руками!
Личность Орвара не была окрашена в разные оттенки серого, она состояла из двух половин — светлой и темной — и обе были неотъемлемой его частью. В какой момент могла выплеснуться его агрессия? На кого она будет направлена в следующий раз? Может ли она рассчитывать хоть на некоторую личную свободу с его-то потребностью в тотальном контроле?
Во что превратится ее жизнь рядом с ним?
Умом Хильд понимала, что Хокон, которого все члены общины называли своим конунгом, был ничем не лучше Орвара, но глядя на их с Фрейей отношения, поверить до конца не могла. Внутри этого страшного своей физической силой мужчины словно включалась лампочка, стоило лишь его маленькой жене войти в комнату. Как неотступно следили его глаза за ее фигурой, как он тихо улыбался, когда думал, что никто не обращает на него внимания…
Хильд вздохнула и теснее обняла подушку. Она стащила ее из спальни Орвара. Запах можжевельника и еще чего-то острого успокаивал ее, обволакивал защитным коконом. Да, этот мужчина был способен испугать ее до икоты, но он же и давал чувство безопасности среди кровавого хаоса. Казалось, он в любых обстоятельствах знает, что следует делать и ни секунды не сомневается в своей способности выйти победителем из любого сражения.
Как спокойно и уверенно он говорил с бандитами там, на складе. Не важно, что их было больше и что все они были вооружены, исход был известен заранее. Интересно, Сёрен бы рискнул жизнью ради нее? Она надеялась, что да. Но смог бы он спасти ее в подобных обстоятельствах? Точно нет.
Вот и получалось, что Орвар был мужчиной, о котором с четырнадцати лет мечтает каждая девушка: нежным и страстным, непобедимым и опасным. Неудивительно, что она полюбила его с первого взгляда. А теперь пришло время повзрослеть. Есть на свете мужчины, которые просто не подставят ее под удар. Спокойные, добрые, живущие незаметной и скромной жизнью. Ей нужен именно такой.
Нет, так она не заснет. Наверное, стоит сделать успокоительный чай. Кажется, она видела на кухне пакетики с пустырником и ромашкой. Не обуваясь, Хильд натянула поверх пижамы свитер Орвара (да, его она тоже украла) и спустилась вниз. Включила чайник, не глядя, достала из шкафа первую попавшуюся чашку и бросила в нее травы.
— И мне тоже налей.
Хильд обернулась — в дверях стояла Фрейя в своих любимых кроличьих тапках. То ли они позволяли сестре Орвара двигаться бесшумно, как охотник на тюленей, то ли звук кипящей воды отвлек Хильд.
— Какой лучше?
— А, неважно. Лучше я глотну твоего, не возражаешь?
— Нет, конечно.
Фрейя сделала глоток из очередной антикварной чаши, которыми был набит шкаф, и поставила ее перед Хильд:
— Странно, действительно чай.
Конечно, чай. А что же еще? Хильд обняла металлические стенки ладонями, позволяя теплу постепенно перетекать в тело.
— Как ты себя чувствуешь, Хильд?
Именно это она и пыталась понять последние несколько дней.
— Не знаю, — девушка нерешительно покачала головой. — Я словно раздваиваюсь. Иногда мне кажется, что я сошла с ума там, на складе… потому что…
— Почему?
— Мне кое-то показалось. Думаю, галлюцинации из-за стресса.
— Ты увидела что-то необычное?
Ну да, если черные когти и длинные клыки подходили под категорию «необычное», то очень даже видела.
— Орвар, он выглядел… странно.
Еще более странным было то, что Фрейя ничуть не удивилась:
— Как в сказке?
— Да, в страшной сказке. Про вервольфов, ликанов и все такое.
— Не ликаны, — поправила ее Фрейя. — Эйги. Мы называем себя Эйги эйнхамр, то есть «меняющие шкуру». — И тут же рассмеялась, глядя на отвисшую челюсть Хильд. — Так что у меня есть одна хорошая новость и одна не знаю, какая.
— Т-т-то есть?
— То есть ты не спятила, не сошла с ума, не поехала крышей и не кукукнулась. Ты действительно видела Орвара в боевой форме. Он берсерк.
— Берсерк?
— Ты должна была проходить это в школе.
Ну, конечно, она слышала о берсерках на уроках истории. Это воины, впадавшие в боевой транс, опасные убийцы, посвятившие себя богу Одину. И жили они, слава тебе, Господи, тысячу лет назад.
— Воин, способный превращаться в медведя. — Уточнила Фрейя.
— Но не буквально же!
— Почему нет? Очень даже буквально. Особенно, если сильно разозлить и под рукой нет оружия. Мой Хокон тоже берсерк.
— А остальные?
— Остальные попроще: или волки или кабаны.
— А женщины?
— Женщины не превращаются, но когда мать защищает своего ребенка, в ней может проснуться медвежья сила.
То есть рядом с нормальными людьми (плохими и хорошими) существовали странные оборотни, живущие по законам кровной мести, судебных поединков и почти военной иерархии. И в этом мире милая добрая Фрейя могла спокойно смотреть, как ее брат убивает человека… то есть другого оборотня, и даже радоваться его победе.
