Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
XIII армейский корпус, переброшенный на южное направление, «прибыл слишком поздно и атаковал недостаточно энергично». А VI корпус продолжал отступать через Ортельсбург.
К этому моменту уже успел образоваться значительный разрыв между правым флангом I армейского корпуса и левым флангом 2-й дивизии. Последняя, а вместе с ней и гвардейский полк были опрокинуты, и кавалерия противника, несколько батарей его артиллерии и пулеметчики на автомобилях просочились через брешь, снова заняли Нейденбург и тем самым перерезали важнейшую линию коммуникаций.
После военного совета остатки XV армейского корпуса в два часа ночи в субботу 29 августа оставили свои позиции и отошли южнее. Была предпринята попытка пробиться в южном направлении через Нейденбург, но от этого намерения пришлось отказаться, когда стало известно, что высоты севернее города с ночи заняты вражеской пехотой. Противник постоянно активизировался на правом фланге и в конце концов занял Виленберг.
Солдаты XIII армейского корпуса, очевидно, сдались. Большинство из тех, кто еще оставался в XV корпусе, вместе с командиром погибли или попали в плен в лесах к северо-востоку от Нейденбурга.
29 августа штаб армии, отступая, следовал за остатками XV корпуса, с утра 28 августа не имея никакой связи с I армейским корпусом, а с вечера того же дня – с VI и XIII корпусами. Вскоре они были окружены, Самсонов, как рассказывали, приказал казакам сопровождения, которые понесли большие потери, вступив в бой против противника с пулеметами, прорываться самостоятельно. Всю ночь с 29 на 30-е число они брели через леса к северу от железнодорожной ветки Нейденбург – Виленберг, держась за руки, чтобы не потерять друг друга в темноте. Самсонов постоянно повторял, что не в силах вынести поражение подобного масштаба: «Император доверял мне. И как я буду смотреть ему в глаза после такой катастрофы?» Он отошел в сторону, и офицеры штаба услышали выстрел. Безуспешно они пытались найти тело генерала. Все были уверены, что он застрелился сам. Начальнику штаба и другим офицерам удалось выйти на русскую территорию, пройдя пешком 40 миль.
Все высказывают сожаления, что I армейский корпус не предпринял 28 августа или утром 29 августа попытки прорваться севернее Млавы. В тот момент мощный удар войск этого корпуса мог бы спасти XV, а может быть, и XIII армейские корпуса.
Офицеры русского Генерального штаба утверждают, что было бы безумием наступать, предварительно не организовав и не укрепив должным образом линии коммуникаций. В Нейденбурге был оставлен гарнизон численностью всего лишь в полуроту одного из линейных батальонов из состава XV корпуса.
Как заявляет Постовский, германская разведывательная служба намного превосходит русскую. Я спросил у него мнение относительно того, были ли переброшены какие-нибудь войска с Западного театра, и он признался в ответ: «К сожалению, мы не имеем сведений о противостоящих нам войсках».
Ровно в полночь я прибыл в Белосток и сразу же отправился в гостиницу «Палас».
Послесловие
В Белостоке я составил депешу в адрес Военного министерства и решил лично отвезти ее в Петроград, поскольку не имел надежного способа ее отправить. Потом я отправил телеграмму в Генеральный штаб с просьбой откомандировать меня в 9-ю армию, поскольку 2-й армии теперь явно потребуется передышка.
Я попытался увидеться с генералом Жилинским, но мне сказали, что он болен. Начальник его штаба генерал Орановский В.А. уделил мне несколько минут, и я сообщил ему, что собираюсь ехать в Петроград. Спустя несколько часов ко мне зашел адъютант командующего и предупредил, что, прежде чем отправиться назад в столицу, я должен получить разрешение великого князя. Я был единственным иностранным офицером, которому было что-то известно о случившейся с русской армией катастрофе, и генерал Жилинский, по-видимому, решил, что честь России требует того, чтобы я воздержался от предоставления подробной информации об этом западным союзникам. Три с половиной дня меня продержали в Белостоке, пока наконец не было получено разрешение сначала отправиться в Петроград, а оттуда – в 9-ю армию. Я выехал из Белостока в девять часов утра 6 сентября.
В это время через город проходили войска XXII армейского корпуса, который перебрасывали в Граево.
30 августа русские войска в составе I армейского корпуса, 1-й стрелковой бригады и остатков 3-й гвардейской пехотной дивизии под командованием начальника 3-й гвардейской дивизии генерала Сирелиуса Л.О. снова заняли Нейденбург: немцы слишком увлеклись, ринувшись на восток сразу же после поражения войск генерала Самсонова. Тем не менее русские войска чувствовали себя неуверенно, и генерал Сирелиус, услышав о том, что немцы «возвращаются большими силами», семь часов спустя, в четыре утра 31 августа приказал оставить город. После этого его отстранили от командования.
Далее стоит привести содержащееся в немецких источниках описание событий, происходивших в те дни во 2-й армии.
Даже во время стратегического наступления дела шли плохо. Целый армейский корпус наступал из Белостока, не имея хлеба и овса, и войскам приходилось есть неприкосновенный запас продовольствия. Еще даже до реки Нарев дисциплина на марше была низкой, а после переправы через эту реку, когда русские войска выходили на территорию Пруссии, им приходилось двигаться по сложной песчаной местности. Нервы у всех были расшатаны, солдаты стреляли по каждому аэроплану, а иногда даже по собственным автомобилям. Верховное командование ничего не знало о маневрах противника. Командиры корпусов знали только ближайшие задачи, поставленные соседям. В частности, им было неизвестно о том, какие цели ставились перед армией Ренненкампфа.
Из-за недостатков в работе службы связи приказы из штаба армии доходили до подчиненных слишком поздно, иногда только к десяти часам утра, после чего войска могли выступать только к полудню. Из-за нехватки проводов в армии практически не было телефонной связи. Связь между корпусами приходилось поддерживать по радио. Поскольку во многих штабах отсутствовали грамотные шифровальщики, сообщения зачастую отправлялись открытым текстом. Тем самым благодаря немецкой службе перехвата в распоряжении противника оказывались копии важнейших приказов по русской армии. В штабе русской армии долгое время не знали о катастрофе, постигшей VI армейский корпус 26 августа. Оттуда трижды обращались за соответствующей информацией в XIII корпус. Когда 27-го числа разведчики XIII корпуса докладывали о том, что в районе Вартенбурга замечено движение войск, там решили, что это солдаты VI корпуса, который на самом деле к тому времени давно уже в беспорядке отступил через Ортельсбург. А те, кого видели разведчики, оказались солдатами немецкого XVII армейского корпуса под командованием Макензена. Но преследующие русских неудачи на этом не закончились: на их несчастье, в тот день те немногие русские самолеты, которые действовали в районе Вартенбурга, были сбиты.
27 августа русский XIII корпус вышел к Алленштейну, который многие русские солдаты искренне принимали за Берлин. В город была направлена высокопарная телеграмма: «Для вас, пруссаков, мы, русские, являемся передовым отрядом объединенного славянства…» – и так далее. Однако на самом деле моральный дух солдат был низким, к тому же вскоре пришли вести о разгроме I русского корпуса под Уздау. В успех почти никто больше не верил, и главные силы XIII корпуса оставались южнее города, куда вошел только незначительный авангард. Русские были рады, что им предоставили в городе хлеб и корм для лошадей. Потом XV корпус запросил помощи, и командование армии приказало XIII корпусу немедленно выступить от Алленштейна к Гогенштейну. Правда, на военном совете было решено в связи с крайним утомлением солдат отложить марш до раннего утра 28-го числа.
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
