Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Скоро река сделалась совсем узкой. Берега понизились. В оврагах лежали скопившиеся на дне сугробы. Постоянно попадались большие и маленькие озёра. Особенно много их было на низком болотистом берегу.
На озёрах почти везде виднелись стайки уток, гусей, казарок. Огромные северные гагары ныряли то там, то здесь или, вдруг поднимаясь с воды, быстро неслись по гладкой поверхности, с шумом били по ней сильными короткими крыльями и с трудом отрывались от неё.
Люди с удивлением смотрели на эту безлесную равнину. По тундре бродили стада оленей.
Олени недаром уходили летом на север — здесь их не так тревожили мошки и комары. Здесь вволю наедались они листьями и ягодами кустарников. Между кочками светлыми пятнами белел олений мох.
Охотники каждый день возвращались к стоянке с богатой добычей. Они подкрадывались к зверям ползком, подкарауливали их в кустах у водопоя и уходили порой довольно далеко от Большой реки.
Впрочем, она уже давно перестала казаться им большой. Женщинам приходилось тащить тяжёлые свёртки мехов, число которых увеличивалось с каждым переходом. Зато ночью меха спасали их от стужи и холодных туманов. Костры разводили сухими сучьями кустарников.
Один раз они попали в крупнобугристую торфяную тундру. Кочки-бугры величиною с высокий шалаш были раскиданы по всей равнине. Сверху кочки были покрыты сухими лишайниками и белыми цветами морошки. Пробираться между ними было тяжело. Наконец охотники ещё издали заприметили голубое озеро и поспешили к нему, чтобы скорее выйти из бесплодных и мёртвых бугров.
После долгой и утомительной ходьбы они очутились во влажной низине озера, окаймлённого широким кольцом зелёных кустов ивняка, и здесь присели отдохнуть. Вдруг Улла толкнул Волчью Ноздрю и показал пальцем в сторону. В отдалении они заметили другие «бугры», которые на их глазах шевелились, переходили с места на место.
— Хуммы! — шепнул Ао.
Действительно, это были мамонты. Они медленно пробирались по течению узенькой речки, густо заросшей корявыми кустами. Речка была узка, и воды издали не было видно. Только полоска береговых ивняков обозначала её извивы. Хуммы ломали хоботами ветки и отправляли их в свои ненасытные рты. Широкие уши шевелились и топорщились. Детёныши то спускались в воду, то вылезали на берег.
— Это они! Они! — шептал Улла, вглядываясь в стадо.
Ему казалось, что он узнаёт колоссального старого самца, которого он преследовал с горящими хвойными ветвями.
Волчья Ноздря восторженно смотрел на мохнатых великанов. В нём вспыхнула страсть прирождённого охотника.
Хуммы — ведь это не простая добыча. Это добыча из добыч! Один хумма в ловушке — и сыт целый посёлок! И не один день, а много, много и ещё много. Месяц родится, станет толстым, похудеет и умрёт. Вот сколько дней будут сыты люди посёлка. Хумма — это гора мяса. Его горб — гора жира. Его шерсть — гора волос. Охотники сплетут из шерсти крепкие верёвки, силки для птиц, привязи для ловушек на горностаев. Бивни хуммы — костяные бревна. Из них делает Тупу-Тупу кинжалы, ножи, иглы, а искусник Фао — чудесные украшения, застёжки на одежды, изображения Матери матерей. Мало ли что может сделать из них искусный резчик! А сердце? Кто съест сердце хуммы, сам станет как хумма. Никакой зверь не одолеет его. И колдун Куолу будет бессилен делать зло. Недобрый глаз потеряет силу. Дурной ветер не принесёт вреда. Охотником из охотников станет тот, кто победит хумму. О нём будут петь песни люди Большой реки. А рёбра? Рёбра пропитаны жиром. Они горят, как дрова.
Беглецы жадно глядели на мамонтов. Уа дрожал от нетерпения. Ноздря облизывался. Ао и Улла крепко сжимали копья.
Стадо медленно приближалось к озеру. Впереди шли мамонтихи, за ними детёныши, сзади самцы. Охотники наскоро оглядели окрестность и быстро перетащили пожитки на ближайший холмик. Там, под защитой торфяного бугра, они и стали устраиваться. Ао и Улла спустились к зарослям ивняка наломать побольше сухих веток. Балла расстелила оленью шкуру и стала кормить малыша. Канда и Цакку отправились к ручью за водой. Волчья Ноздря и Уа исчезли надолго. Они пошли проследить, что делают мамонты.
Вернулись они, когда от озера поползла белая полоса тумана.
Трещина
С тех пор как беглецы наткнулись на мамонтов, женщинам стало ещё тяжелее. Охотники ни за что не хотели потерять из виду горбатых зверей.
Если утром стада не было видно, Волчья Ноздря отыскивал свежий след, и все четверо мужчин пускались вдогонку.
Хуммы не делали больших переходов. Днём они паслись по ивнякам и по травяной пойме возле воды, на ночь поднимались в высокую сухую тундру. Они, как и люди, не любили туманов.
В низине лежал лёд. Он копился здесь веками. Каждую зиму метели наваливали сверху свежие сугробы, каждое лето солнце старалось растопить их, но это никогда ему вполне не удавалось. Это и был край Великого льда.
В долину Большой реки заходил его южный выступ. Дальше к северу он сливался с обширным сплошным ледниковым покровом, который тянулся отсюда непрерывной толщей до самого Ледникового моря. Чем ближе к океану, тем более мощной становилась ледяная толща. Над финскими и скандинавскими горами ледник лежал глыбой больше километра толщиной и медленно сползал ледяными потоками к югу и юго-востоку. В самом конце южного выступа из ледяного грота выбивались мутные потоки воды. Здесь было рождение Большой реки. К её сырым и грязным берегам приходило стадо хуммов напиться.
На ночь беглецы разводили костёр и жарили на нём куски оленины, выкопанных из нор жирных пеструшек или бросали на уголья костра зубастых щук. На каждой стоянке они втыкали в землю свои копья вместо жердей, которые тут было трудно найти. На них натягивались оленьи шкуры, получался меховой навес, защищавший ночью от холода и туманов.
Ао просыпался с рассветом. Он первый вылезал из шалаша, любил постоять и прислушаться к утренним голосам. Тундра была полна жизни. В ивняке распевали варакушки. Полярные жаворонки, подорожники и жёлтые трясогузки подавали свои нежные голоса.
У берегов речушек, озерков и непросыхающих луж суетились бесчисленные кулички, кричали красноглазые морские сороки, реяли чайки и вилохвостые крачки. Хищным полётом стремительно проносились тёмные поморники, квакали в кустах белые куропатки, на воде крякали утки, гоготали гуси, трубили лебеди и отчаянно звонкими и печальными голосами стонали северные гагары.
Летом дождей почти не было. Небо большей частью было ясно. Только порою со льда наползали туманы, и тогда тело охватывала пронизывающая сырость.
Лето перешло уже на вторую половину. Ночи становились длиннее и холоднее. Последние дни женщины стали часто плакать. Они ничего не говорили, но мужчины догадывались, в чём дело. Женщинам хотелось тёплого жилья. Они устали ходить с места на место. Нужно было бы сделать землянку, но здесь не было подходящего места. Топлива тоже было мало. А на зимнее время нужно много, много огня. Охотники сами понимали, что пора уходить, но всё медлили. Кто же их удерживал? Хуммы!
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
