Брат бесконечно ссорился со своей женой. Марина как моглаиграла роль миротворческих сил, но добиться восстановления отношений в семье ейне удавалось. Она знала, что у брата есть другая женщина, и догадывалась, чтоон приведет ее сегодня ночевать, но отказать ему не могла. Он был младшим, иона до сих пор относилась к нему как к ребенку, все прощая и стараясь помочь,чем могла.
— Ладно, встретимся в метро на «Петроградской», я тебеключи передам.
— Спасибо, сестричка!
Мастер, убедившись, что в квартире никого нет, открыл дверьсвоей универсальной отмычкой, быстро осмотрел квартиру, прошел на кухню, открылкраны газовой плиты, положил на пол упаковку пластиковой взрывчатки сминиатюрным дистанционным взрывателем, плотно прикрыл кухонную дверь и быстроушел из квартиры. Потом он вернулся на свой наблюдательный пункт — вприпаркованную через дорогу «шестерку» — и приготовился ждать. Ждать он умел.Через два часа в подъезд вошли мужчина и женщина, и почти сразу в одном изокон, за которыми он наблюдал, зажегся свет. Затем соседнее окно раскрылось —хозяева хотели проветрить наполненную газом кухню. Краны они, конечно, закрыли,так что никаких улик не останется. Просто произошла утечка газа и где-то,допустим, заискрила проводка. Мастер нажал кнопку на пульте дистанционногоуправления.
Грохнуло так, что вылетели стекла наверху.
Конечно, Мастер всегда предпочитал убедиться в смертизаказанного ему человека, но этот заказ вызывал у него какие-то подозрения, ион решил, что взрыв в такой ситуации безопаснее, а мощность его рассчитал так,чтобы наверняка уничтожить обоих.
Наконец-то можно считать заказ выполненным. Мастер поспешилуехать, пока не появились машины пожарных и милиции.
Пятница, 26 марта
Утром я проснулась довольно рано, часов в восемь, сощущением чего-то замечательного. Открыв глаза, я стала вспоминать вчерашниесобытия: что же такого хорошего со мной вчера произошло? Борька вернулся… нуда, вот он лежит рядом со мной и сопит во сне. Я прислушалась к себе. Нет, этоне то. С Борькой вообще еще непонятно, хорошо это или плохо. Какой-то онстранный, то уходит, то приходит. Вчера я была немного не в себе после сцены сВитькой, от своих подозрений, а теперь вспомнила, что было, когда он собиралсяуходить к этой своей новой жене. Как он сидел, часами смотря в одну точку,глупо улыбаясь.
Сколько я тогда вытерпела! И он хочет, чтобы я его сразу жепростила и приняла с распростертыми объятиями? Вот это уж вряд ли!
Радостное чувство не проходило, и я все поняла. Вот,оказывается, в чем дело: мне больше не надо ходить на эту работу. Никогдабольше не слышать Витькиного мата, вообще не видеть его мерзкой физиономии, нетрястись, что он психанет и рявкнет мне, как Диме:
— Ты у нас больше не работаешь!
Эту работу я потеряла. Вряд ли смогу найти такую же хорошооплачиваемую, но, честное слово, ни капли не жалею. Теперь я могу разговариватьнормальным языком, успокоиться, наконец, и не быть вечно на нервах, потому чтоу Вити такие принципы — даже когда все хорошо, вздрючивать персонал так, навсякий случай. И, господи, как же мне надоели запчасти для иномарок!
Борька во сне обиженно зачмокал губами, я повернулась кнему: все понятно, я по привычке натянула одеяло на себя, и он замерз.Обиженный. Он стал очень похож на Лешку, я пощекотала его перышком, котороевылезло из подушки, он чихнул и… Оказывается, этот паршивец давно уже не спал,а притворялся.
О повестке к следователю я вспомнила часов в одиннадцать,когда случайно посмотрела на часы. Мы вскочили как сумасшедшие, наскоро выпиликофе, и я кое-как привела себя в порядок. Хорошо, что Борька явился ко мне непешком, а на машине, и, кстати, надо будет еще разобраться, как это та жена оставилаему машину. Насколько я представляю ее характер, Борька должен был уйти от неев той самой одежде, в которой пришел два года назад, если только она невыбросила это старье.
К следователю Мельникову я опоздала на десять минут. Он ждалменя, укоризненно поблескивая очками.
— Извините, — я хотела наврать, что задержалась наработе, но вдруг он звонил на работу и ему там сказали, что в этой фирме ябольше не работаю. Так что я решила поменьше говорить и побольше слушать изапоминать, как мне советовал Борька по дороге.
— Садитесь, пожалуйста, — он сухо кивнул на стул.
Пока он задавал всякие дежурные вопросы, я приглядывалась кнему. Такой интеллигентный очкарик, говорит вежливо, тихим голосом. Следовательмне не понравился, по-моему, я ему тоже.
— Значит, вы, гражданка Родионова, утверждаете, чтопоследний раз видели потерпевшую Миронову В. Ю. в понедельник в районе часадня?
— Да, конечно.
— А как же получилось, что вы с ней разминулись?
Я хотела сказать, что все уже рассказала операм, которыеприезжали в нашу фирму, но Борька велел не спорить со следователем и повторятьвсе хоть по десять раз, если он велит, только стараться не путаться впоказаниях. Поэтому я еще раз повторила всю историю с троллейбусом и коленкой.
— Х-м, ну и как сейчас ваша нога?
— Спасибо, лучше, — невозмутимо ответила я.
— А почему вы не обратились в травмпункт? Ну, милыймой, если я с каждой ссадиной буду по травмпунктам бегать да по очередям тамсидеть, то когда же работать? Поэтому я спокойно сказала этому следователюМельникову, что перед ним раздеваться, конечно, не буду, но если есть у них тутврач или на худой конец медсестра, то я им могу колено свое показать, и ониубедятся, что ушиб там был ой какой здоровый! Следователь промолчал.
— Продолжайте. Значит, когда вы приехали на туостановку?..
— Там никого не было.
— И вы этому не удивились?
— Удивилась, но решила, что Лера пошла домой.
— И вы пошли к ней домой?
— Да, но сначала позвонила нашему приятелю, чтобыузнать ее адрес.
Не надо было впутывать сюда Антона, но я уже рассказала пронего операм в прошлый раз, так что пришлось и теперь не отступать от ранеесказанного.
— А почему, чтобы узнать адрес, вы позвонили ему, а нена работу?
Не позвонила я на работу, потому что там вовсю шуроваланалоговая, но следователь-то думал, что я про налоговую ничего не знала,поэтому я довольно натурально смутилась и сказала:
— Ну, понимаете, не хотелось перед директором такойрастяпой себя выставить, он бы ругаться начал.
— А почему же она, Миронова, не подождала вас наостановке, если знала, что вы ее адреса не знаете?
— Этого я вам сказать не могу.
— А какие вообще у вас с ней были отношения? Дружеские?
— Ну, подругами мы не были, разница в возрасте у насбольшая, почти двенадцать лет, а так нормальные были отношения, служебные.
