— Должен признаться, я был идиотом, когда не хотел колоться вашей чудо—сывороткой, — усмехнулся он. — Кто же мог знать, что это — настолько забавно!
— Мне с моими способностями было бы не так забавно, — отозвался Лесков, все еще недоверчиво наблюдая за действиями дракона. — Если бы я знал, что ты так быстро освоишься, то не обращался бы…
— И пропустил бы такое шоу?
— Мне бы хватило прямой трансляции.
— Да перестань! Нет ничего интереснее, чем наблюдать за происходящим, сидя в первом ряду, — в голосе Жака снова послышалась ирония. И в этот момент Лесков не мог не поразиться уверенности своего спутника. Француз больше не напоминал того труса, который предпочитать прятаться за спинами других. Чувство собственной неуязвимости вскружило ему голову, настолько, что он даже не торопился нападать первым.
Жак завис в воздухе, равномерно махая крыльями и как будто нарочно дразня врага своей неподвижностью. Мол, глядите, какая легкая мишень. Осталось только попасть… Сейчас он откровенно наслаждался беспомощностью своего врага. Слишком долго «процветающие» гоняли его по Парижу, точно крысу. Настало время приструнить этих ублюдков.
В момент появления вражеских беспилотников, Жак растерялся только в первые секунды. Внутри него всё похолодело от осознания неминуемой гибели. И, когда он решил применить свои способности, то рассчитывал на них не более, чем на попытку отмахнуться от ядерного взрыва. Каково же было его удивление, когда он осознал, насколько возросла его сила.
— А мне уже даже интересно, что будет, если эта ракета всё—таки долетит до нас, — насмешливо произнес он, обращаясь к Лескову.
— Надеюсь, ты не собираешься проверять?
— Что—то мне подсказывает, что она вряд ли попортит нам шкуру. В Париже моя чешуя уже выдерживала взрыв… А, чёрт!
В этот момент Жак немного отвлекся и позволил беспилотнику пролететь у них над головами. Затем они оба услышали звук выпускаемой ракеты, и спустя мгновение оглушительный взрыв сотряс воздух. Не сговариваясь, оба дракона устремились обратно. Только сейчас до них дошло, что, быть может, Матэо, Кристоф, Ханс и Фостер все еще находились на поверхности, желая помочь. А это означало, что беспилотник попал в цель… У Кристофа бы попросту не хватило реакции, чтобы уничтожить ракету в воздухе или удержать защитный купол. Мощь взрыва была слишком разрушительной.
Дима и Жак находились внутри телекинетической сферы, поэтому враг по—прежнему не мог нанести им вреда. Вот только их былое веселье разом испарилось. Мысль о том, что их спутники погибли так глупо, ужаснула их, и в сердце начало закрадываться знакомое ледяное отчаяние.
Каково же было удивление этих двоих, когда они увидели летящих им навстречу Матэо и Криса. Фиолетовый дракон летел чуть позади, уступив в данном случае лидерство своему более сильному товарищу. Что касается Шульца, то этот дракон был попросту великолепен. Он был немного крупнее остальных, обладал насыщенной золотисто—медной чешуей и мощными когтистыми крыльями.
— Вы не пострадали! Слава Богу! — услышал Дмитрий голос Кристофа. — Я думал, вы уже убиты! Я думал… Господи, вы ведь тоже слышите мои мысли?
— Нет, только ты один такой избранный, — отозвался Жак, чувствуя облегчение, что таки не убил товарищей своей невнимательной «игрой». Его хорошее настроение тут же вернулось, а с ним и легкая досада, что вражеские беспилотники почему—то больше не торопятся их атаковать. В первую же минуту этого нелепого боя количество австралийских «пташек» сократилось до тринадцати. И, кажется, «процветающие» наконец начали понимать, что это сражение окончится, так и не начавшись. Их самолеты застыли в воздухе.
— Все живы? — в этот момент за спиной Матэо показался Ханс. Светло серая чешуя этого дракона не выглядела какой—то особенно нарядной, однако он был единственным из всех, у кого были черные перепонки, когти и рога. Фостер бы непременно назвал этого дракона самым «стильным», будь у него такая возможность. Кстати, о Фостере…
Мысль о наемнике на секунду, но все же промелькнула в сознании Дмитрия. Разумеется, он не рассчитывал, что Эрик пополнит их дружный строй самоубийц, однако иногда этот трус все же отличался поразительной храбростью.
— Почему они замерли? — встревожился Кристоф, не сводя взгляда с выстроившихся в линию самолетов. Однако уже через минуту он получил ответ на свой вопрос. Прозвучало обращение Золотого Континента.
Говорил сам глава совета, Джордж Уилсон:
— Я надеюсь, что вы владеете основным международным языком Земли, поэтому сумеете понять и обдумать наше предложение. Мы, жители Океании, не желаем войны с вашим народом. Кайрамы и Океания — не враги друг другу. Мы не прилетали на ваши земли, не уничтожали ваши… самолеты, чего нельзя сказать о ваших… солдатах. Я имею ввиду ситуацию на Калифорнийском полуострове, где представитель вашего народа без предупреждения атаковал наш беспилотник. По законам планеты Земля подобные действия расцениваются не иначе как террор. Мы не можем знать, что вам рассказали русские, однако, прежде чем вступать в войну, вы должны оценить ситуацию со всех сторон. Тот, кто вышел на контакт первым, не обязательно говорит правду… Миссия Океании заключается в первую очередь в том, чтобы спасти планету. Развитие общества зашло в тупик. Бесконтрольное размножение людей привело Землю в упадок: загрязнению, нехватки ресурсов, вымиранию животных. Планета отравлена, и, единственный способ ее сохранить — это уменьшить количество жителей. В первую очередь, наиболее «токсичные» слои населения: необеспеченных, больных, старых, плохо образованных, преступных, неспособных нести миру благо… Посудите сами, что бы вы делали, если бы умирал ваш дом? Разве не пытались бы его спасти? Поэтому я на правах главы правительства Океании, от лица всей нашей планеты, прошу вас не вмешиваться в дела человечества. Позвольте нам сохранить нашу Землю.
Попытка вступить с драконами в контакт была последним шансом предотвратить войну. Джордж Уилсон и остальные члены совета неотрывно смотрели на экран, в ужасе осознавая, насколько они беспомощны. Они до последнего надеялись, что синий дракон был всего лишь случайным выжившим чистокровным, вроде Лонгвея… Что здесь делать кайраму—разведчику? Это не их планета, не их война! Они появились здесь лишь потому, что ловили беглых «паразитов»… И кому—кому, но только не кайрамам сейчас обучать гуманности других. Чистокровные без всяких сомнений практически полностью уничтожили вид, который окрестили «зависимыми», а так же тех, кто им помогал.
Однако озвучивать эти слова Уилсон не стал. Теперь, когда он понял, что оружие против чистокровного бесполезно, оставалось лишь надеяться на мирное урегулирование конфликта. Его глаза буквально впились в экран, над верхней губой выступила испарина, галстук почему—то начал душить. То, что кайрамы медлили, придало ему надежду. Возможно, эти крылатые уроды все—таки задумаются над услышанным и не станут вмешиваться? Возможно, они уберутся обратно домой…
Вот только эти кайрамы и так находились дома. Слова Уилсона всколыхнули в них волну ненависти, которая разрасталась с каждой пролитой каплей крови.
