- Надеюсь, что да.
- Прояви терпение.
- Дорогой, может быть, ты хочешь, чтобы я осталась здесь, - скажем, в соседней комнате?
- Нет. - Он медленно дотронулся тыльной стороной ладони до моей щеки, я прижалась к ней, испытывая чувство любви и вины.
- Я позвоню вечером Фрэнку, - сказал он улыбаясь. - Завтра мы сможем уехать отсюда.
Из кабинета вышел Джайлс с бумагами в руке, он искал Максима, я попросила у него машину и после этого могла уйти с их дороги, уйти из дома и, совершив сделку с совестью, заняться своим делом.
О чем я тогда думала? Какие планы строила? Зачем решилась на эту поездку, которую, как я была уверена, никогда не совершу? Зачем отважилась искушать судьбу?
Я вела себя глупо, то, чего я хотела, делать не следовало, к тому же это было опасно. В лучшем случае я почувствую себя несчастной и страшно разочарованной. В худшем же, если Максим узнает, я могу разрушить все - наше хрупкое счастье, нашу любовь и доверие друг к другу, то, что мы создавали так бережно и с таким терпением, могу погубить его, себя, сделать нас несчастными до конца жизни.
И тем не менее я намерена была ехать, вероятно, я стремилась к этому с того момента, как узнала о нашей поездке в Англию, и у меня не было сил противиться этому стремлению. Я постоянно думала об этом, мечтала, это было как тайное непреодолимое любовное влечение.
Никто ничего мне об этом не рассказывал. Я не осмеливалась спрашивать. Единственным человеком, с кем я о нем обмолвилась, был Фрэнк Кроли, да и то название не было произнесено... Мэндерли...
Есть искушения, которым мы не в силах сопротивляться, и не всегда мы способны извлекать уроки из прошлого. Что бы ни случилось потом, как бы все ни закончилось, я должна была съездить туда, увидеть все наконец собственными глазами. Я должна была знать.
Мэндерли. Я была его рабом, наполовину любила, наполовину боялась, это место не отпускало меня от себя, его чары все еще оставались в силе. Я поняла это, когда подъехала на старой черной широконосой машине к тому месту, где дорога делает небольшой поворот, прежде чем взять направление в сторону моря.
Это было в тридцати милях, в другом конце графства, так что поначалу деревни, дороги и маленькие городки, в которых проходят базары, были мне не знакомы. Я увидела дорожный знак, указывающий направление на Хеммок, куда якобы я направилась, однако туда не свернула. У меня была иная цель.
Я не позволяла себе предаваться размышлениям о прошлом, я просто любовалась небом, деревьями, зарослями вереска и, опустив окно, с наслаждением вдыхала запах осенней земли. Я чувствовала себя свободной и счастливой, мне было приятно вести машину. Я чувствовала себя невинным младенцем, который выбрался на пикник. Я просто не смела быть кем-либо другим.
В конце концов, что я ожидала там обнаружить? Что хотела найти? Голый остов среди обугленных деревянных балок, давно остывшее пепелище, ползучие растения и сорняки на месте лужаек и дорожек, как это мне нередко снилось? Этого я не знала, никто не посмел рассказать нам, что стало на том месте, мы запретили себе произносить вслух это название, ни в одном письме, полученном нами в изгнании, ни слова не говорилось о Мендерли.
Мне кажется, я наполовину убедила себя в том, что отправилась в романтическое путешествие, что я обнаружу печальное, навевающее грусть, пустынное место, пребывающее в красивом запустении. Меня не томили тревожные предчувствия, не мучил страх. Меня пугало совсем другое - затаившийся в тени кот, выжидающий, когда можно будет прыгнуть... Белый венок, карточка, инициал... Чей-то недобрый, тщательно продуманный, коварный выпад.
А вовсе не Мэндерли. Один раз я остановилась на полпути, чтобы купить в небольшой лавке бутылку оранжада, а попрощавшись с хозяйкой, вышла из двери на солнцепек, услышала звонок колокольчика и вдруг, оглядевшись, поняла, что я была здесь раньше, много лет тому назад, когда во время школьных каникул заходила сюда с родителями и приобрела почтовую открытку для пополнения своей коллекции, поскольку мне понравился изображенный на открытке дом - это был Мэндерли.
Задержавшись на минутку, я бросила взгляд на приземистый, выкрашенный в белый цвет сарай с соломенной крышей и поняла, что прошлое остается со мной и я остаюсь с ним, я могу его как бы потрогать и пощупать, здесь вообще ничего не изменилось.
Я довольно долго сидела в машине и тянула из бутылки сладкий теплый оранжад, пребывая в некоем трансе, не вполне понимая, кто и что я сейчас и почему нахожусь здесь в этот октябрьский день.
Спустя некоторое время я завела машину и двинулась дальше. Я оставила свое отрочество позади, в той тихой деревушке, и после этого дорога вдруг сделалась знакомой, а за поворотом я увидела дорожный знак: "Керрит, 3 мили".
* * *
Я остановилась и выключила мотор. В открытое окно до меня долетел едва ощутимый запах моря.
Сердце мое забилось учащенно, ладони вспотели. Керрит. Я смотрела на надпись до тех пор, пока буквы не превратились в какие-то бессмысленные значки, которые плясали, словно мошки, вызывая боль в глазах.
Керрит. Деревня с бухтой и лодками, с пляжем и одноэтажными дачами, с мостовой, идущей к набережной, с гостиницей и церковью, с неровно висящей калиткой, ведущей в церковный двор, - я увидела это во всех подробностях.
Еще через милю я сделаю поворот и увижу холм, поросший деревьями, спускающимися в долину, и оттуда будет чуть видна нежно-голубая полоска моря.
Я услышала голос Максима. Если бы я обернулась, должно быть, увидела бы его рядом. "Это Мэндерли, вон там. А это лес".
Так было, когда я сюда приехала в первый раз, потом было много других дней, запечатлевшихся в памяти.
Затем я внезапно услышала другой голос и вспомнила женщину с маленьким ребенком, когда судно в тумане село на мель, напоровшись на скалы недалеко от Мэндерли. Женщина и ребенок приехали на пикник из Керрита.
Я словно увидела перед собой ее полное лицо, обгоревшее на солнце, простое полосатое платье.
"Мой муж говорит, что все эти большие поместья со временем будут нарезаны на куски и там построят дачи, - сказала она. - Я бы не отказалась от дачки здесь, наверху, с видом на море".
Мне вдруг стало нехорошо. Может, это и произошло Мэндерли? И именно это я увижу, если поеду дальше?
Лес расчистили, выросли дома - десятки аккуратных дач, с розовыми, зелеными и голубыми оконными рамами, в садиках доцветают последние неухоженные цветы, может быть, еще осталась аллея рододендронов, которые опять подстригли, - и не более того? Может, я увижу еще и пришвартованные лодки отдыхающих в заливе, а также ряд деревянных пляжных домиков с именами владельцев на дверях и с небольшими верандами?
Возможно, именно из гуманных соображений нам и не писали о подобном осквернении и бесславном конце Мэндерли.
Другого пути выяснить это не было, и я снова завела мотор и двинулась дальше, искушая судьбу, рискуя всем и вся, бередя старые раны. Я проехала поворот и увидела деревья на склоне холма, откуда начинался спуск в долину. Никаких новых дорожных знаков не было, все казалось таким, как и раньше. Если и были дачи, то они все находились в укрытии.
