— Да. То есть, нет. А что я там буду делать?
— А ничего делать не надо. Просто посидишь за столом во время обеда вместе с остальными, походишь среди людей, поглядишь на них, себя покажешь, мило поулыбаешься мистеру Блэку, раз он тебе так симпатизирует, побеседуешь с ним о том, о сем, свеженький анекдот про англичан расскажешь. Вот собственно и все, что от тебя требуется. Кстати, прекрасный случай обновить и продемонстрировать обществу Мишкин подарок, а то, насколько я знаю, платье так и висит на вешалке невостребованным. Еще вопросы есть?
— Есть. То есть, нет. Вопросов нет. Раз так надо, я пойду на прием. А к парикмахеру и к косметологу ехать не надо, Света лучше любого косметолога справится.
— Вот и отлично, — кивнул Вячеслав Вадимович, подвигая к себе папку с документами и открывая ее, давая тем понять, что разговор окончен.
Алена встала и в задумчивости вышла из кабинета. Она, конечно, не видела, что как только дверь за нею закрылась, хозяин тут же захлопнул папку и тоже задумался.
Глава 12
На следующее утро Алена проснулась ни свет, ни заря, задолго до звонка будильника. Она вспомнила, что ей предстоит идти вечером на светский раут, и заволновалась. Ей еще не доводилось бывать ни на больших приемах, ни на светских вечерах, ни на презентациях, и она имела весьма смутное представление обо всем этом, разве что по фильмам и книгам. Конечно, она вчера вечером обежала и Свету, и Веронику, и даже Нину Петровну с вопросами о том, «шо такое, этот самый светский прием, и с чем его едят». Удовлетворить ее любопытство смогла только Нина Петровна и то только в разрезе, какое меню бывает на этих приемах и как может быть организовано застолье — в виде шикарного общего стола, либо в виде отдельных столиков на трое-четверо человек, либо в виде шведского стола. Она дала несколько общих советов на предмет какие блюда как есть, к чему лучше и не прикасаться во избежание конфуза и что делать с салфеткой.
— Ты смотри, что делают остальные, и просто повторяй за ними», — закончила она ликбез по приему пищи.
— Ой, я лучше вообще ничего есть там не буду, а то еще опозорюсь, — решила Алена. — Я только напитки и коктейли пить буду.
— С напитками и, тем более, коктейлями тоже поосторожней, — инструктировала ее повариха. — На этих вечерах полно коктейлей с добавлением алкоголя. Сама не заметишь, так назюзюкаешься. Тем более, на голодный желудок.
Алена решила для себя, что ни есть, ни пить она ничего не будет. Позавтракав, она было взялась за уборку на кухне, но Ирина Аркадьевна ее быстренько тормознула: «Хозяин не велел тебя сегодня загружать работой». На Аленины возражения, что собираться на вечер еще рано, экономка все равно прогнала ее из кухни. Алена погуляла по саду, написала письмо сестре. Потом тщательно приняла душ, вымыла волосы оттеночным шампунем, отчего они приобрели красивый золотистый оттенок. Часа через два после обеда Света со словами «пошли делать из тебя красотку», увела ее в свою комнату.
Света колдовала над ней почти три часа. Первым делом накрутила Аленины волосы на толстенные бигуди. Сделала ей маникюр, покрыла ногти перламутровым лаком. Долго втирала ей в руки и ноги какие-то ароматические масла, увлажняла кожу лица и шеи гелями и кремами, пока Алена не закуксилась: надоело, однако. «Молчать! — прервала ее нытье Света. — Красота требует жертв!». Потом принялась за ее лицо. Над лицом она потрудилась особенно тщательно: подправила брови, наложила тональный крем, используя для разных участков лица разные оттенки, особым способом нанесла на веки тени, удлинила ресницы, обрисовала карандашом контур губ и покрасила их помадой. Света еще долго мудрила: то обмахивала лицо кисточкой, то что-то дорисовывала там, что-то наоборот тушевала. Алена, махнув на все рукой, даже и не пыталась больше возражать. Она сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, в пол-уха слушала Светкину болтовню, а сама думала о …Вячеславе Вадимовиче. Перед ее глазами встал их давний разговор, когда он сделал ей такое странное и совершенно неожиданное предложение — десять тысяч долларов за несколько встреч. Ее это предложение тогда поразило и обидело до глубины души, ведь она не давала никакого повода думать о ней так плохо. А вот интересно, если бы он сделал такое предложение ей сейчас, что бы она ответила? Она… она бы сказала… Ах, нет, она не знает, что бы она ему сказала. И дело вовсе не в десяти тысячах. Дело совсем в другом. Просто… просто непонятно почему, но он ей теперь стал нравиться. Очень нравиться. И с каждым днем все больше и больше. И сниться почти каждую ночь. Ее волновали эти сны, радовали и пугали одновременно.
— Эй, уснула, что ли? — прервала ее размышления Света. — Просыпайся, спящая красавица. А ну, глянь на меня. Так… Так… Повернись. Теперь другим боком. Да, — наконец подвела она итог увиденному, — красота — это страшная сила!
Алена встала и подошла к зеркалу. На нее смотрела взрослая, очень красивая и эффектная девушка. Она смотрела и не узнавала в отражении себя.
— Ну, как? Клиентка довольна, надеюсь? Чего молчишь?
— Я просто думаю о том, сколько же раз мне теперь придется убираться вместо тебя. Наверное, с полгода. Никак не меньше.
— А ты как думала? За все в этом мире надо платить, дорогая.
………..
Они едут с Вячеславом Вадимовичем в его машине. Едут на прием. Туда, где соберутся сливки общества, где будет мистер Генри Дойль и еще много разных важных господ, и разодетых дам. Они оба сидят на заднем сиденье, их везет Сергей. Алена взволнована. Хоть она и приняла по совету Ирины Аркадьевны успокоительное, но оно ей мало помогло. Алена боится сделать что-нибудь не так, показаться смешной или нелепой в глазах этой светской публики, а особенно, в глазах Вячеслава Вадимовича. Она исподтишка косит на него глаза и вдруг видит, что он тоже искоса посматривает на нее. Их взгляды встречаются, и Алена смущенно улыбается ему. Он ободряюще ей подмигивает:
— Ничего, Ален, не дрейфь. Все будет тип-топ.
— Надеюсь, — тяжело вздыхает Алена. — Можно, я там пристроюсь куда-нибудь в уголок, чтобы меня никто не заметил?
— Это у тебя вряд ли получится, чтобы никто не заметил, — усмехается Вячеслав Вадимович. — Такую красавицу невозможно не заметить.
Алена молчит. Она так и не поняла, то ли он серьезно сказал, то ли так пошутил.
Уже по тому, сколько роскошных машин она увидела перед домом, куда они приехали, Алена пытается сделать себе представление о том, какую публику встретит в самом доме. Вид разодетых дам и импозантных мужчин, выходящих из подъезжающих машин, повергает Алену в легкий шок.
— Не переживай, Аленчик, — ободряюще шепчет ей на ушко Вячеслав Вадимович, — ты ничуть не хуже этих дамочек. Ты куда как лучше их всех вместе взятых.
Он подставляет ей свою руку, она берет его под руку и сразу чувствует себя увереннее. Они входят в парадную дверь, которую услужливо распахивает перед ними человек в позолоченной ливрее, идут по широченной парадной лестнице, устланной красным ковром. На лестничном пролете ее взгляд упирается в зеркальную стену, и она видит свое отражение. «Неужели это я? Вот эта красивая стройная девушка в бирюзовом платье, в туфлях на шпильке, с копной золотистых волос, идущая под руку с Вячеславом Вадимовичем? Не может быт! Или может?» — едва успевает подумать она.
