— Я просто... — Джорджи не смогла договорить, потому что Анголос начал целовать ее. Он целовал ее сначала нежно, потом все более страстно. Она застонала и прошептала его имя.
— Когда бы я к тебе ни прикоснулся, ты всегда так пылко отвечаешь на мои ласки... — прошептал он. — Джорджетт?..
Голос Анголоса вернул её к реальности.
— Ты спросил, нравится ли мне, когда ты прикасаешься ко мне?..
— Ты права, сейчас не время задавать подобные вопросы.
— Мысли — это хорошо, но действия — лучше, — сказала Джорджи неожиданно для самой себя.
— Если ты не прекратишь, то я за себя не отвечаю.
Девушка отвела взгляд.
— Прости, я не хотела. С тобой я веду себя как-то странно и ничего не могу с этим поделать. Извини.
Джорджи подняла глаза и отрицательно покачала головой.
«Даже не думай говорить ему о том, как он выглядит», — напомнила она себе.
— Ты все еще испытываешь ко мне влечение. Но, разве это повод для расстройства?
— Тогда не веди себя так, будто ничего не понимаешь, — парировала Джорджи.
— Мне кажется, это ты не понимаешь, — ответил Анголос. — Пламя, которое светит ярко, не обязательно будет гореть долго. Ты была слишком молода...
— И глупа! — заявила Джорджи со злостью. — Да, глупа. Но непохоже, что через несколько лет я поумнела!
— Хочешь сказать, что ты все еще хочешь меня? И по возвращении в Грецию мы будем жить как муж и жена? — довольно спросил Анголос.
— Мне всегда нравилось заниматься с тобой любовью, Анголос, — призналась Джорджи. — Но некоторые вещи меня просто раздражали.
— Мы исправим это. И будем наслаждаться друг другом. — Казалось, Анголос был безумно доволен собой.
— Посмотрим, — ответила она, направившись в сторону дома.
— Куда мы идем? — спросил Анголос.
— Я собираюсь забрать Никки от Рут, а потом...
— Я с тобой.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Джорджи вошла в комнату. Там было столько людей, что она сначала даже зажмурилась от неожиданности,
— Посмотрите-ка на нее, — произнес Роберт Кемп. — Она забыла о нашем приезде. — С этими словами он заключил дочь в объятия.
— Папа, ну конечно же, я все помню, — соврала Джорджи. — Как съездили?
— Замечательно! А как поживает мой любимый внук? И где же он?
— Что-то случилось, Джорджи, дорогая? — обратилась к девушке ее более проницательная мачеха.
— Все в порядке, Мэри, не волнуйся. Никки в саду, папа. — За дверью раздался звонкий детский смех. — Нет, подожди, ты еще успеешь увидеть Никки, — попросила Джорджи, когда Роберт уже было направился в сад. — Мне нужно вам кое- что сказать. – Глубокий вдох... успокойся, говори уверенно... и не пускайся в извинения.
— Ну, тогда начинай, — с нетерпением подгонял ее отец.
— Сядь, Роберт, — обратилась к нему жена.
— Вообще-то ничего страшного не произошло. Просто я приняла решение.
Бабушка первой нарушила тишину.
— Оно связано с тем человеком? Ты снова виделась с ним. Я слышала, что он приезжал сюда.
— О ком вы говорите? — спросил Роберт Кемп в растерянности.
— Анголос Константин. Он был здесь.
Роберт повернулся к дочери.
— Скажи, что это неправда, Джорджи.
Все смотрели на нее в ожидании.
— Анголос имеет право видеться с Никки, папа.
Отец обхватил голову руками.
— Этот человек снова одурманил тебя, — простонал он. — Как бы я хотел, чтобы ты никогда не встречала Анголоса Константина на своем пути.
— Но тогда у меня не было бы Никки.
— Надеюсь, ты сказала ему, что мы не нуждаемся в его услугах.
— Не совсем, — запнувшись, проговорила Джорджи. — Вообще-то я согласилась вернуться с ним в Грецию...
Повисла напряженная тишина. Первым пришел в себя отец. Он подошел к окну и выглянул на улицу.
— Он сейчас здесь?
— Отец, прошу тебя, — взмолилась девушка.
— Ты что, совсем потеряла голову?
Бабушка достала пузырек с лекарством.
— А если этот человек попросит тебя прыгнуть в колодец, ты сделаешь это? За одну ночь в его постели ты готова душу дьяволу продать, — добавила она драматично, — а что еще хуже, и душу своего ребенка в придачу.
Джорджи покраснела.
— Никки имеет право знать, кто его отец, бабушка.
— Я говорю не о своем правнуке, а о тебе, — возразила пожилая женщина.
— Если этот мерзавец близко подойдет к моему внуку, я... — взорвался Роберт Кемп.
Джорджи потеряла терпение. Ее семья всегда поддерживала ее, но сейчас они обсуждали ее жизнь.
— Что ты, папа? — спросила она. — Преподашь ему урок? Думаешь, у тебя получится? Прости. — Джорджи закусила губу. — Я знаю, ты заботишься обо мне, но ведь это моя жизнь. И это не импульсивное решение. Я все обдумала.
— В таком случае мне нечего сказать.
Джорджи вздохнула с облегчением.
— Спасибо, папа.
Джорджи протянула ему руку, но мужчина проигнорировал ее жест. Он подошел к жене и обнял ее за плечи.
— Ты можешь ехать в Грецию со своим так называемым мужем. Но в таком случае забудь о моем существовании.
— Ты не можешь так поступить, папа, — проговорила Джорджи, хотя и знала, что он способен на такое.
— Роберт! — запротестовала Мэри. — Не ставь ее перед таким выбором. Он не имел в виду то, что сказал, милая.
— Нет. Я отвечаю за свои слова. Если ты уедешь в Грецию, я отказываюсь от тебя. Иногда нужно принимать решительные меры, Мэри. — Роберт с каменным лицом посмотрел в сторону дочери. — Ну так что, Джорджи? Ты выбираешь свою семью или этого человека, который за последние три года был так занят, что даже не поинтересовался, жив ли еще его ребенок?
— Я уже приняла решение, папа. И не изменю его.
Роберт Кемп застыл на месте.
— Ты возвращаешься в Грецию?!
Бабушка взяла свою трость и с величественным видом поднялась на ноги
— Ты неблагодарный ребенок
— Бабушка пожалуйста, не... — Джорджи горестно посмотрела на отца. — Я знаю, что такое не иметь кого-то из родителей. Я не хочу, чтобы Никки...
