- Зачем это вам?
- У вас есть волчица, и ей плохо взаперти. Я могу помочь, почему бы не сделать это?
- Если я соглашусь, что вы потребуете от меня? – напряженно спросила Лера. – У меня ничего нет, кроме… сына и меня самой. Сыном я никогда рисковать не стану, а я… Я не могу быть с другим, я очень любила отца Андрея.
- Ну и мысли у вас! – развеселился Кирилл. – Меня не интересует никакая оплата, тем более – телом. У меня самого сейчас не слишком удачный период в жизни, помощь вам поможет хоть немного отвлечься. Потом, запах вашей волчицы не привлек моего Гриса, как потенциальная пара, поэтому можете быть совершенно спокойны. Посягать на вас или ребенка я не собираюсь. Я помогу вам, одновременно, отвлеку себя от грустных воспоминаний.
Валерия помолчала, обдумывая услышанное:
- Хорошо, я согласна. Когда и где начнем?
- Я только сегодня приехал, еще не знаю ни распорядка, ни условий работы. Давайте, пару-тройку дней я обживусь, пойму, в какое время дня можно будет безболезненно для вас и меня выделять по паре часов на тренировки, и мы определимся. Правильно понимаю, что вас днем всегда можно найти в столовой?
- Да.
- Вот и отлично! Тогда я к вам сам подойду. Кстати, есть и ещё один повод: мне надо будет передать Андрею проигранную шоколадку.
Жизнь при стройке оказалась именно тем, что Кириллу было необходимо. Вставать рано-рано, с первыми лучами солнца. Пробежать по росной траве, поваляться в ней, отряхнуться и уже в человеческой ипостаси окунуться в озеро, а потом быстро назад. Сытный завтрак, и на коровник: таскать, поднимать, передвигать, забивать. Работа, после которой приятно ныли все мышцы, и все глупые мысли улетучивались, как вода с раскаленной поверхности.
Впервые за много лет Кирилл чувствовал себя необыкновенно хорошо, будто он нашел что-то важное, чего ему остро не хватало, словно он, наконец, вернулся из долгого путешествия домой.
Первые два дня он вечером едва доходил до общежития и падал на кровать – отвыкшее от повышенной физической нагрузки тело уставало быстрее и сильнее, чем он рассчитывал. Но несмотря на это, на следующее утро оборотень хватался за работу с прежним пылом и рвением. Телу пришлось спешно адаптироваться.
За это время Кирилл еще несколько раз издалека видел Валерию, но Андрейка на глаза не попадался. Времени подойти к женщине у волка не было, да и шоколадка еще не приобретена, поэтому Дёмин не спешил.
На четвертый день он дал денег волку, отправлявшемуся в человеческое поселение с наказом купить несколько хороших шоколадок.
- Ты же не медведь, это они на сладкое падки, - хохотнул Павел, один из обитателей общежития. Кирилл не помнил точно, кажется, он приехал из клана Полонского.
- Волки больше по мясу, - продолжил ухмыляться оборотень.
- Иногда хочется, - ответил Демин, не желая вдаваться в подробности. – Люди – большие сладкоежки, а в каждом из нас одна половина – человеческая.
Волк опешил – среди оборотней не принято было напоминать, что в человеческой ипостаси они внешне ничем от людей не отличаются – и отстал.
Вечером перед самым ужином Кирилл пошел к ручью. Полностью очищенное от мусора русло радовало глаз веселыми переливами прозрачно-серебристых струй.
Волк присел на один из валунов и опустил руки в студеную воду, зачерпнул ладонями, с удовольствием выпил. Нет, такой воды ни из какой скважины не получить, если эта скважина посреди жилой зоны пробурена! Как ни очищаются талые и прочие воды, проходя через пласты почвы, всё равно кристальной чистоты не добиться. Химические соединения из-за выхлопных газов, отходов химии и прочих «благ» цивилизации умудрялись просочиться на любую глубину. А эта вода была ничем не «сдобрена» - люди здесь не жили и, следовательно, не гадили.
Местный альфа – Григорьев – очень следил, чтобы ничто и никто не загрязнял местность.
Весь мусор тщательно собирался и вывозился куда-то за добрую сотню километров – на одну из свалок при большом городе.
- Там все равно уже загажено дальше некуда, - объяснял альфа необходимость дальних поездок. – А эти земли надо беречь.
Кирилл сам это не слышал, он, по понятным причинам, встречаться с альфой не рвался. Волки, которые по вечерам уходили в основной поселок, рассказывали местные новости. Да и без рассказов было видно, что хозяин из Григорьева образцовый.
Волк оттёр тыльной стороной ладони рот и встал, уловив шорох приближающихся лапок.
К ручью выскочил голенастый волчонок: большая голова, несуразные к размерам корпуса мосластые лапы и тщедушное тельце.
- Дядя Кирилл! – немедленно перекинулся Андрейка. – Я вас еще оттуда почуял и сразу прибежал.
- Молодец! – похвалил Кирилл и протянул мальчику две плитки. – Держи, мой проигрыш.
Ребенок расширившимися глазами смотрел на богатство, не решаясь взять, хотя, судя по виду, мысленно шоколад уже развернул и ел.
- Держи, что ты мнешься? – подтолкнул Демин. – Заработал же!
- Мы на одну спорили, - тихо возразил малыш.
- Это, когда? – удивился волк. – Я количество не называл, сказал только, что шоколад, а одна, три или восемь – не уточнял.
- Нет, вы говорили – шоколадка. Незаработанное брать нехорошо, - волчонок облизнулся и сглотнул слюну.
Это простое движение ребенка ворохнуло что-то в груди, Грис переступил и фыркнул:
«Хороший щенок, правильный волк будет!»
Острой тоской полоснуло по сердцу – нет у него щенков, некому покупать шоколад, некого учить и некем гордиться. Не прижимать к сердцу, осторожно обнимая тонкие плечики, вдыхая тонкий запах детства, и задыхаться от щемящей нежности.
Грис рыкнул, возвращая мысли в реальность, напоминая, что мальчик терпеливо ждет.
- Одна – за то, что я проиграл, - нашелся Кирилл. – Вторая – за уборку вокруг ручья. Ты ведь приходишь сюда, я вижу. Перенес мусор ещё дальше, камни не побросал, а, вон, аккуратно сложил. Потом ими можно будет дорожку вымостить.
Волчонок облегченно вздохнул – заработал! – и сгреб обе плитки, сразу зашуршав фольгой.
- Э, постой, - опомнился мужчина. – Сначала ужин, потом сладкое! Аппетит перебьёшь, твоя мама нас обоих заругает!
- Не заругает, - мальчик засунул в рот сразу два квадратика и сладко зажмурился. – Я всегда хочу есть. Мама говорит, что это я расту, а тетя Аида – что у меня глисты.
- Это какая тетя Аида? – волк перебирал в голове волчиц, которых здесь уже видел или о которых слышал.
- Моя тетя, - ответил мальчик. – Она там осталась, дома. Всегда говорила, что я ем так, будто у меня глисты.
- Тётя что-то напутала. Когда глисты – не растешь, а ты же растёшь?
- Я расту! Мне уже рубашка мала и майки!
